– Премного благодарствуем! – Крестьянин с поклоном принял кошелек и, немного замявшись, обратился к князю, осторожно взглянув на Иларию: – Ваша светлость…

– Говори.

– А что, это, стало быть, племянница ваша? – Крестьянин кивнул в сторону Иларии.

Князь улыбнулся вопросу:

– Да, она будет с нами этим летом.

– Красивая она у вас, ваша светлость. И уже совсем взрослая, – с улыбкой заметил крестьянин. – Помню вас еще маленькой девочкой, когда вы учились ездить верхом, – обратился он к княжне.

Та улыбнулась в ответ.

– Да, время летит быстро, – протянул князь. – Что ж, нам пора. Не забудь повидаться с Агнешкой, как я тебя просил.

– Все сделаю, ваша светлость.

Князь обернулся к Иларии:

– Поедем, нам нужно еще заехать в слободу. Покажу тебе работы наших ремесленников.

Обогнув Большое озеро, они пересекли поле и выехали на сельскую дорогу, что вела к Старой деревне. Илария, терзаемая неприятными догадками относительно прошлого дяди, решилась-таки спросить его:

– Дядя, а о ком ты говорил с этим крестьянином? Кто такая Агнешка и этот Марек? И что за убогая здесь живет?

– Как много вопросов… Я не хотел бы говорить об этом, – сдержанно возразил он.

– Значит, это правда?

– Илария, я не имею обыкновения изменять жене с крестьянками. Здесь дело в другом, но в чем именно, тебе знать необязательно.

Илария почувствовала холодность его тона, но не отступила:

– Но я так хотела бы узнать эту историю… Отчего ты не желаешь рассказать мне?

– Ты бы не одобрила ее и не поняла. Возможно, однажды я поделюсь с тобой, если и ты будешь поверять мне свои тайны.

– Когда дело станет за новым секретом, я не премину обменять его на твой.

– Только если это будет стоящий секрет. – Князь иронично улыбнулся.

Проезжая мимо деревни, Илария с удивлением заметила, что девицы разбегаются прочь и прячутся за матерей.

– Что происходит? Почему они так боятся тебя? – И снова подозрение камнем легло на сердце княжны.

– Это связано с той историей и с другими… – негромко добавил князь и, окликнув одну старуху, сделал ей знак подойти.

Он наклонился к ней и сказал:

– Если еще раз увижу подобное неуважение, это нелепое трусливое бегство, я воплощу все их самые жуткие страхи. Передай им.

– Так ведь как им втолковать? Боятся… Прости Господи, дело-то какое… – Старуха перекрестилась и обернулась на девушек.

– Я повторять не стану. Не послушают, пусть пеняют на себя, – отрезал князь и пришпорил коня.

Илария пустила лошадь галопом, чтобы догнать дядю. Весь разговор она не смогла расслышать, но суть его, и в особенности ответ старухи, уловила.

– Дядя Давид!

Князь придержал поводья и подождал племянницу уже на опушке леса.

– Ради Бога, скажи, что происходит?! – взмолилась княжна. – Что ты им сделал?

– Пустое, ничего я не сделал им.

– Ты правда не обманывал тетю?

– Было бы глупо изменять ей с крестьянками, не находишь?

– А что тогда? Не пьешь же ты их кровь как источник вечной молодости.

Князь в недоумении воззрился на племянницу:

– Где ты набралась такого вздора?

– От няньки слышала, она сказывала.

– Что еще она тебе наплела?

– Ничего особенного, просто легенды… – пожала плечами княжна, устыдившись своих нелепых предположений.

– Например, какие легенды? – полюбопытствовал князь, приспустив поводья.

Дорога вновь шла через лес – но уже не темный, густой, а светлую березовую рощу, за которой на противоположном берегу реки располагалась слобода.

– Про цветущий папоротник, про русалок, а еще про лихо одноглазое, болотника и шурале, – поделилась Илария.

– Шурале?

– Да, у няни в доме жил работник татарин, он детям рассказывал про шурале. Это леший, который заманивает в лес, в непроходимую чащу. Он прикидывается обычным человеком, выспрашивает все о тебе, а сам ничего не рассказывает. Прямо как ты, дядя Давид, – заметила Илария, подавив смех. – А страшен шурале тем, что он потом нападает на путника и щекочет до смерти.