Принимая логику сказанного, можно видеть, как на протяжении от древности до современности развитие человечества сопровождалось формированием и эволюцией традиционалистского мировоззрения. Можно говорить о том, что традиционализм становился всё более глобальным, отвечая на вызовы конфликта множества социокультурных систем с традиционалистской идеологией. Пример христианства здесь очень показательный. Он демонстрирует восхождение идеи традиционализма к всё более всеобъемлющей форме. Интегральный традиционализм Генона в этой логике является определённой завершающей формой. Он принимает в качестве вызова как кризис глобального мира современности, так и кризис всех исторически обнаруженных форм традиционализма. Они должны идентифицироваться как те варианты возврата к традициям, которые не объединяют, а разделяют человечество. Такого рода традиционализм претендует на новый вариант универсализма, на возможность действительного объединения человечества и его возврат к единой изначальной традиции. Модерн в этой логике является только последним, окончательным вариантом отпадения человека от своего духовного основания.

Как тот же самый процесс виден с точки зрения логики «открытого» универсума? Можно говорить о том, что та логика процесса развития человечества, которая только что была описана, является основой для мировой социокультурной эволюции как деятельностного развития социокультурных систем. Меняются не только сами системы как сложные и деятельностные. Меняются и мировоззрения. Причем в этой смене следует указать на две важные линии. Первая линия – это та, о которой уже было сказано: линия развертывания традиционалистского мировоззрения. Вторая – линия рождения и развертывания инновационного мировоззрения, того, что соответствует представлению об «открытом» универсуме.

Генон выделяет в своем анализе греческую и римскую античность как те эпохи, в которых уже можно найти элементы того контр-традиционного движения, которое полностью развернулось в модерне. С точки зрения инновационной логики эти эпизоды действительно можно рассматривать как преддверия модерна. Они были революциями «открытости», но не доведёнными до конца, соединёнными с принципами традиционализма. Модерн в этом отношении можно назвать такой же революцией, но доведённой до конца. Модерн является мировой революцией «открытости». Он утверждает «открытый» универсум. Он утверждает позитивно понимаемого «человека активного», активность которого направляется на земную реальность. Если традиционализм рассматривает сменяющиеся формы деятельности, кризисы и традиционалистские революции в перспективе последовательного и глобального отпадения человека от духовных основ, то стратегия инновационности рассматривает те же самые феномены как последовательные шаги мировой деятельностной эволюции, каждый из кризисов которой является вызовом для переосмысления оснований и создания новых жизненных форм. Если для традиционализма кризис является проявлением логики отпадения от духовной глубины, то для стратегии инновационности то же самое становится новым этапом углубления понимания себя и мира.

Важно понимать тот исторический вызов, на который отвечает модерн. Это вызов негативно понимаемого «закрытого» универсума. Человек, рождающийся в модерне, смотрел на средневековье как на систему мира, заставляющую индивида быть не тем, кем он хочет быть.

По размерности «система – индивид» средневековье создавало вызов деспотизма: идеологического и социального. Оно сковывало человеческие возможности и приговаривало каждого отдельного человека к тому месту в социальной иерархии, в котором он был рожден. Средневековье утверждало позитивно понимаемого «человека пассивного», который должен не выдумывать себе жизненные проекты, а реализовывать те из них, которые даны ему его местом в иерархии универсума. Средневековье утверждало господство идеологии «закрытости». Каждый отдельный человек должен был демонстрировать свою лояльность идеологической системе. Существовал институциональный контроль над сознанием.