«Отлично выглядишь», – сказал он ровно, даже выдавил легкую одобрительную улыбку. «Очень красиво».

Дайка просияла от его похвалы.

«Правда? Я рада! Ну все, я готова! Пойдем?»

«Пойдем», – кивнул Марк, внутренне готовясь к долгому и неприятному вечеру. Ну что ж, по крайней мере, она будет красивой мишенью для любопытных взглядов его родни. Возможно, это даже отвлечет их внимание от него самого.

Уже с порога их накрыло волной шума и запахов. В небольшой прихожей было не развернуться от наставленной обуви и висящей на вешалке верхней одежды. Из гостиной доносился гул голосов, прерываемый взрывами смеха, и резкий запах чего-то жареного, смешанный с терпким ароматом дешевого вина и сигаретного дыма (хотя мать и клялась, что дома никто не курит).

«О! Маркуша пришел! И не один!» – тетя Марина выплыла из гостиной, раскрасневшаяся, с бокалом в руке. Ее цепкий взгляд тут же впился в Дайку, оценивая ее с ног до головы. «Какая девочка! Даечка, да? Я Марина, тетя Марка! Проходите скорее, чего в дверях стоять!»

Дайка слегка смутилась от такого напора, но вежливо улыбнулась.

«Здравствуйте, Марина. Очень приятно».

«Да какие там здравствуйте! Давай на ты!» – тетя Марина фамильярно обняла ее за плечи, почти силой увлекая в гостиную.

Гостиная выглядела так, словно в ней взорвалась небольшая бомба энтропии. На журнальном столике, сдвинутом в угол, громоздились тарелки с закусками – нарезанная колбаса, сыр, какие-то салаты вперемешку с пакетами чипсов и бутылками. На диване и креслах расположились остальные участники действа: мать Елена Викторовна, уже с характерным блеском в глазах; отчим Виктор, пытающийся изображать радушного хозяина, но выглядящий уставшим и слегка потерянным; и дядя Игорь, громко рассказывающий какой-то анекдот, судя по всему, не в первый раз за вечер.

Марк молча прошел следом, внутренне съеживаясь. Каждый звук, каждый запах, каждая деталь этой обстановки вызывали у него почти физическое отторжение. Фальшивые улыбки, пустые разговоры, натужное веселье, заливаемое алкоголем… Он видел всю эту картину не как семейный вечер, а как выставку человеческих слабостей и убожества. Его родственники. Его фон.

Дайку же, казалось, ничто не смущало. Она с той же вежливой улыбкой здоровалась со всеми, отвечала на вопросы, которые тут же посыпались со всех сторон.

«А ты в какой школе учишься, Даечка? А кем родители работают? А какие планы после школы?» – тетя Марина усадила ее рядом с собой на диван и начала свой привычный допрос, притворяясь искренним интересом.

Дайка отвечала терпеливо, стараясь быть милой. Она даже восхитилась каким-то салатом, который приготовила мать («Ой, Елена Викторовна, так вкусно!»), чем вызвала довольную улыбку последней.

Марк сел чуть поодаль, в кресло, и молча наблюдал. Его тошнило. Тошнило от приторной любезности тети, от бахвальства дяди Игоря, который уже перешел к рассказам о том, как он «один раз так порыбачил…», от заискивающей улыбки матери, явно довольной произведенным «впечатлением», от неловких попыток отчима вставить слово.

«А Маркуша наш – парень серьезный!» – заявила тетя Марина, потрепав Дайку по плечу. «Ты уж его держись! Таких сейчас мало!»

Дайка посмотрела на Марка с нежностью и гордостью.

«Я знаю», – тихо сказала она.

Марка передернуло. Он поймал взгляд матери – в нем читалось самодовольство. Она использовала Дайку, чтобы похвастаться «удачным» сыном перед родственниками. Все как всегда.

«Виктор, налей девочке вина!» – скомандовала мать.

«Да нет, спасибо, я не пью», – вежливо отказалась Дайка.

«Ой, да ладно, чуть-чуть! За знакомство!» – настаивала тетя Марина.