Ининь и её родители Сергей Иванов

© Сергей Иванов, 2025

ISBN 978-5-0065-7348-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пологие холмы выжидательно и даже несколько удивленно замерли, осторожно наклонившись над озерной гладью, отражающей безоблачный июльский закат. Небольшие желтые цветы с четырьмя лепестками, напоминающими крохотные лопасти, приветливо кивали подступающим из редкого леса сумеркам и пожилому человеку, который крайне обстоятельно собирался в путь.

Закат только-только коснулся верхушек деревьев и еще не успел опуститься на землю, лишь несколько минут назад осветив золотыми лучами соцветия, еще не дотянувшись до травы и упавших листьев. Все это за считанные секунды создало такой невероятный пейзаж, что, казалось, словно бесчисленная россыпь ярко-желтых огоньков вспыхнула на склонах и зависла над поникшей сероватой травой, с нетерпением ожидая ночи.

– Прекрасный вечер, даже немного жаль покидать эти места, – негромко проговорил старец с густой белоснежной бородой, аккуратно спадающей до самого живота.

Одет он был достаточно тепло для летнего вечера, но такие незначительные вещи, казалось, совсем не беспокоили его. Большой темно-коричневый плащ из грубого и толстого материала внешне походил на рогожу (из такого еще делали паруса для кораблей), а многочисленные украшения – не то кубики, не то костяные фигурки, – старательно прикрепленные на длинные кожаные шнурки, время от времени издавали негромкий, но хорошо различимый в тишине стук. Морщинистые руки очень осторожно, с трепетом сложили в холщовый мешок несколько одинаковых березовых поленьев, на которых старик предварительно вырезал какие-то загадочные символы. Человек не спешил, но и не мешкал, так как предстоящий путь к вершине холма, который он рассчитывал преодолеть за несколько часов, мог стать длиннее по независящим от него причинам. Уж слишком много сил отнимали сборы в дорогу.

Наконец старец перешагнул порог одноэтажного каменного дома, стоящего в уединении. Жилище располагалось вдали от построек и обитаемых поселений. Два продолговатых, но узких окна, выходящих на озеро и отражающих закатное солнце, большими недоуменными глазами-рамами взирали на решительно спускающегося по каменным ступеням путника. В этот момент стали видны причудливые остроносые тапочки старца, которые до этого надежно скрывались в широких полах его плаща. Тапочки с носками, устремленными в самое небо, несли на себе многочисленные символы, которые благодаря заходящему солнцу можно было разглядеть даже издалека. Сделанные из серого войлока, они демонстрировали причудливые фигуры из красных, зеленых и желтых нитей, которые затейливо переплетались между собой и, подхватывая свет закатного солнца, переливались разными оттенками, словно драгоценные камни, ненароком попавшие в луч фонаря.

Мешок, собранный заранее, был перекинут через плечо, а вторая рука старика по привычке обхватила узловатый кипарисовый посох, выточенный с заботой и мастерством, но так давно, что на нем без труда можно было увидеть место, за которое привык держаться его владелец (там лучше всего виднелись небольшие углубления от пальцев). Волшебник (а это был именно он) по привычке сомкнул ладонь на теплом древке и мягко улыбнулся озерной глади, словно видел ее в последний раз.

Закат опустился на землю, смело заливая пламенно-красным светом и воду, и холмы, высветив среди травы небольшую тропу, бегущую узкой лентой вдоль подножия холмов. По ней-то и пролегал намеченный заранее маршрут, однако владелец причудливых башмаков остановился в нерешительности, размышляя над чем-то важным. Его брови были угрюмо сдвинуты, а на лице застыло выражение крайней озадаченности.

Подготовка и сборы отняли слишком много сил, и постоянно идти вверх по каменистому склону было утомительно, поэтому волшебник выбрал тропу у побережья озера, планируя подняться на холм подальше, а во время ходьбы скопить силы для решающего подъема.

Последний солнечный свет упал на его лицо. На смуглой загрубевшей коже виднелись глубокие и частые морщины, паутинкой разбегающиеся от глаз и небольшого рта к вискам и подбородку. Даже солнце не могло проникнуть в глубину глаз старца – такими они были темными. Лишь небольшие черные тени непоседливо прыгали по краю его зрачков. Волшебник моргал неохотно, жмурясь от еще не зашедшего солнца, и, смотря прямо перед собой, охватывал взглядом все пространство, что отражалось огнями маленьких желтых цветов в его глазах.

Тропа уводила его все дальше и дальше, преследуя угасающее солнце, и постепенно превратилась в большую дорогу, усыпанную гравием и толстым слоем удушливой пыли. По ней явно ездили автомобили, и она казалась намного более востребованной, нежели те холмы, от которых старец начал свой путь, однако в быстро густеющих сумерках весь пейзаж казался одинаково безжизненным и унылым.

Ровно на половине пути, около небольшого придорожного камня, путник присел и, склонившись, бережно отряхнул необыкновенные башмаки. Те, несмотря на сумерки, не утратили яркости, а лишь немного перестали мерцать, расцвечивая нити тусклым, но равномерным светом. Опускалась ночь.

– Надо же! Я ведь планировал в это время уже быть на месте, а пройдена всего половина пути! – встревоженно сказал старец вслух и, посидев на камне буквально несколько минут, торопливо зашагал по петляющей в темноте дороге.

Первые звезды упали на небо каплями молока и призывно заблестели над вершинами засыпающих холмов. Ночь заключила в свои темные холодящие объятия летний день и планировала зажечь как можно больше ночных огоньков на безоблачном и таком близком небосводе.

Неторопливый шаг волшебника практически перешел в бег. Старик жалел, что выбрал такой долгий и продолжительный маршрут, и теперь, когда до вожделенного холма оставалось не больше километра, различил вдали человеческие голоса.

Он любил людей, но предпочитал жить уединенно, лишь намеренно и при большом желании выходя на контакт с ними. Скажем, раз или два в год ему не составляло труда перекинуться парой слов со случайно встретившимся путешественником.

«Сейчас встреча стала бы лишь досадной заминкой и тратой времени на ненужные разговоры, а его у меня практически не осталось», – думал про себя уставший путник, с грустью замечая, что от слишком быстрого шага силы начали покидать его еще быстрее, чем планировалось.

Голоса тем временем быстро приближались, изливаясь на дорогу со стороны пологого, но лесистого холма. Один голос явно был мужским – низким, временами переходящим в хрипотцу, но громким и доброжелательным, а может, даже ласковым. Второй принадлежал женщине и тоже не был звонким, но обладал удивительной переливчатостью, разной по тону и эмоциональности. У старца даже возникло ощущение, что этот голос мог бы принадлежать водному потоку или ручью, завораживающему одним лишь своим звучанием. Голоса приближались быстро, и разминуться с их владельцами не получилось бы. Ночная встреча была неизбежна.

И впрямь, свет пары мощных фонариков выхватил силуэт запыленного путника намного быстрее, чем он планировал, пытаясь миновать встречу и пройти остаток пути незамеченным. Пока старец размышлял, владельцы голосов подошли к нему практически вплотную, и теперь он смог хорошо их разглядеть.

Мужчина и женщина одними только голосами поразительно дополняли друг друга, органично вплетаясь в неподвижные ночные пейзажи. Одного роста, с одинаковым цветом волос, не считая более светлых корней у женщины и проступившую седину у мужчины. Похожее телосложение и синхронные движения наводили на мысли о долгих годах, которые они провели вместе. Но, столкнувшись на дороге с незнакомым путником, путешественники повели себя по-разному.

За многие километры грубая ткань плаща покрылась слоем серой пыли, а мешок с поленьями пришлось положить на землю и волочить за собой, оставляя неглубокую борозду на дороге. Шагая быстро, старец издалека напомнил людям причудливое насекомое.

Женщина, не ожидавшая увидеть путника, замерла несколько в отдалении, а мужчина, призывно помахав рукой, направился прямо к старцу. Стремительно теряя силы, волшебник перевел взгляд на приближающегося путника и, запнувшись о небольшой камень, начал заваливаться вперед. К счастью, падения не случилось, и ловко подхваченный под руки подоспевшим мужчиной старик остался стоять на ногах.

– Доброй ночи, дедушка! – приветливо сказал мужчина, заботливо отряхнув колени старика от дорожной пыли. – Вы так спешили, что оставили свой мешок. – Он показал на чернеющий силуэт, одиноко лежащий на дороге.

– Должно быть, услышав голоса, я потерял концентрацию и расслабил руки, – смутившись ответил старец. – Понимаете, сейчас мне необходимо попасть на холм, который как раз лежит перед нами, и я никак не могу тратить время на разговоры. Прошу меня простить!

Сказав это, он торопливо засеменил в обратном направлении к мешку, лежащему посреди дороги. В это время женщина приблизилась к своему спутнику и, бережно обняв его за плечи, стала наблюдать за происходящим. Дойдя до мешка и подняв его с земли, волшебник упустил из виду торчащий камень, о который в тот же момент споткнулся и все-таки упал, пребольно приземлившись на левое плечо.