Утром стражники разбудили её. На встревоженные вопросы и просьбы объяснить, что случилось, они не отвечали. Её привели в большой кабинет с деревянным столом, за которым сидел усатый, похожий на кота мужчина. Он был одет строго и официально. Два стражника встали у дверей. Олеану усадили посередине кабинета на железный стул, ножки которого были привинчены к полу.

– Я – Блэйк, дознаватель Секретного Департамента охраны Её Королевского Величества, – сказал ей мужчина с усами. – Ты должна отвечать на мои вопросы – правду и только правду.

В углу помещения, за маленьким столом с бумагой и чернильницей, сидел другой человек, готовясь записывать.

– Имя? – спросил Блэйк.

Олеана представилась.

– Возраст?

– Шестнадцать лет, – сказала Олеана. – Простите, господин Блэйк, вы не могли бы мне сказать, что случилось? Моя мама…

– Здесь вопросы задаю я, – заявил Блэйк довольно резко. – И не я тебе, а ты мне должна будешь ответить, что случилось. Дальше. Род занятий?

– Что? – не поняла Олеана.

– Чем ты занимаешься? – пояснил Блэйк.

– Я пою. В кабачке «У Грина».

– Каким образом вчера ты попала на сцену городского театра «Авэн»?

Олеана начала рассказывать по порядку: как её пригласил принять участие в концерте незнакомец в кабачке, как у театра её встретили музыкант и конферансье… Тут в кабинет вошёл человек в тёмном, наглухо застегнутом сюртуке и чёрных перчатках. Он холодно и пристально взглянул на Олеану. Блэйк представил его, как господина Умари, своего коллегу.

– Продолжайте, – бросил вошедший и присел сбоку у стола.

Олеана, которая уже было освоилась в разговоре с Блэйком, отчего-то смешалась при появлении его коллеги. Что-то в нём вызвало у неё безотчетную тревогу: как будто целое облако холода вошло с ним в кабинет. Она замолчала.

– Ну! – проговорил новопришедший.

У Олеаны почему-то стал заплетаться язык. Ей показалось, что она в чём-то провинилась. Может быть, ей не следовало петь вчера на сцене? Но ей обещали заплатить, ей нужны были деньги. Кажется, она не делала ничего плохого…

– Музыкант сыграл мелодию и дал мне разучить слова, – проговорила она.

– С её слов, это было уже в театре, – пояснил новопришедшему Блэйк.

– Уже в театре? – с насмешкой повторил господин Умари. – А музыкант уверяет, что даже не подозревал, что ты станешь исполнять на мотив государственного гимна этот крамольный бред!

«О, Господи, – подумала Олеана, – так вот что это была за мелодия…»

Новый государственный гимн Вэтландии появился на свет шесть лет назад, с приходом к власти королевы. Прежний гимн, посвящённый правителю-мужчине, девушка хорошо знала, а вот новый ей как-то ни разу не довелось услышать…

Теперь Олеана поняла, за что арестована: вчера в театре «Авэн», на глазах у сотен людей, она глумилась над главной песней страны!

– Давай-давай, продолжай, – с угрозой сказал господин в чёрных перчатках. – Что было дальше?

– Всё, – пролепетала Олеана. – Я вышла, стала петь… – и всё… Я думала, что это обычная песня…

– Ты не знакома с государственным гимном? – ледяным тоном спросил Умари.

– Нет, – виновато призналась Олеана.

– Приведите сюда музыканта, – приказал дознаватель стражникам.

Ввели длинного, растрёпанного и очень бледного Идэна.

– Кто сочинил текст, который пела вчера в театре вот эта девица? – в упор спросил его господин Умари.

– Я не знаю, господин дознаватель, я только играл… Я больше ничего не знаю, – заговорил Идэн сбивчиво.

– Играл гимн? – уточнил господин Умари, сверля его взглядом.

– Я не знал, что она будет петь эти ужасные стихи, – оправдывался Идэн.

– Вы с нею не репетировали? – поинтересовался господин Умари чрезвычайно язвительно.