“Решительно все виды чувств, доставляющие нам ощущение красоты, в своей основе имеют важное и благоприятное для нашего организма значение, будь то сочетание звуков, красок или запахов. Что линии, которые мы воспринимаем красивыми, гармоническими, построены по строгим математическим закономерностям, – это уже бесспорно. Дальнейшее же раскрытие тайн красоты зависит от точных физических исследований процессов, совершающихся в нашем организме…”

Механизмы выявления закономерностей весьма эффективны. Обратимся еще раз к шахматам. Область эта легко формализуется. Формальные задачи компьютер давно выполняет лучше человека. Чтобы в этом убедиться, достаточно попробовать посоревноваться в арифметических вычислениях с обычным калькулятором. Казалось бы, у шахматиста в игре против компьютера не должно быть никаких шансов. За отведенное для хода время, современные вычислительные машины могут просчитывать на 20-30 ходов вперед. А человек, в самом лучшем случае, просматривает всего ходов пять-шесть. Но при всем этом, даже самый мощный компьютер, если он действует обычным перебором, не в состоянии обыгрывать даже “худших из лучших” – шахматных мастеров и посредственных гроссмейстеров. И развиваться машине особенно некуда. Дело в том, что рост сложности вычислений с увеличением количества просматриваемых ходов имеет экспоненциальный, взрывной характер.

Как же человеку удается соревноваться с компьютером? И за счет чего компьютеры все-таки обыгрывают чемпионов? Дело в том, что люди не только просчитывают варианты. Если бы это было так, игре в шахматы можно было бы научиться очень быстро, а выигрывал бы тот, кто быстрее считает в уме. Шахматист еще и оценивает, как бы видит ситуацию на доске. И это умение он приобретает в процессе научения.

Следуя примеру человека, современные шахматные программы, кроме просчета ходов и ответов противника, еще и оценивают позицию. Для этого используется так называемая “оценочная функция”. Она рассчитывается в соответствии с правилами, взятыми из шахматных учебников, или подсказанными опытными шахматистами.

Например:

– пара слонов – это больше чем “один слон и еще один слон”;

– пешки выстроились цепью – это хорошо. Или наоборот – “висящая” пешка – это плохо;

– если цепь пешек защищает короля – это очевидный плюс позиции;

– еще один жирный плюс – пешка, которая угрожает пройти в ферзи;

Подобных правил сотни, если не тысячи. Люди их не всегда осознают, часто пользуются автоматически. Кстати, понять, какими правилами пользуется человек при поиске решения – зачастую главная трудность создания не только шахматных программ, а вообще большинства программ, имитирующих человеческую деятельность^>41. Машина оценивает соответствие шахматным правилам численными коэффициентами, коэффициенты настраиваются по результатам тренировочных партий и сводятся в эту самую оценочную функцию. Чем выше эта оценка, тем перспективнее рассматриваемый ход.

Используя все эти правила, как компьютер, так и человек-шахматист, как-бы выстраивает шахматную армию – этакую военную машину. Разумно организованная армия умеет хорошо атаковать и защищаться. Два слона могут атаковать любое поле, а один – только черные или только белые диагонали. Поэтому, если на доске пара слонов, оценочная функция увеличивается на какой-то процент. “Висящую” пешку тяжелее защитить – коэффициент снижается. Король должен быть надежно спрятан. Атакующие фигуры – иметь пространство для маневра. Все это влияет на качество позиции. Существуют также правила, на основании которых можно регулировать глубину поиска. Например, те “ветки”, в которых просматривается шах или взятие ценной фигуры, нужно просмотреть поглубже, естественно за счет сокращения глубины поиска в “спокойных” ветках.