Но вернемся к нашей основной теме. Чтобы научиться принимать правильные решения, наш мозг не просто реагирует на внешние стимулы, а постоянно пытается предвидеть, предсказывать все происходящее вокруг. Известно, например, что при обработке зрительной информации, поток сигналов идет не только от глаза к зрительным центрам мозга, но и наоборот. Очень большие объемы информации “спускаются” от высших отделов мозга к низшим, в направлении от зрительных центров к глазным нервам. Это объясняется тем, что мозг постоянно генерирует гипотезы об окружающем мире и пытается с помощью органов чувств их подтвердить или опровергнуть . Вообще, в соответствии с современными представлениями, мозг весьма активен в построении картины окружающего мира, выявлении закономерностей^>40.

Работа эта происходит непрерывно и нам не приходится прикладывать для этого много усилий. Мозг даже находит в ней удовольствие. С этим связано, например, восприятие музыки. Нам приятно сочетание звуков и ритмов, в которых мы можем уловить закономерности. При этом слишком сложная музыка, в которой порядок выявить не получается, утомляет. А чересчур простая, примитивная “попса” кажется нам скучной. Пониманию музыки можно научиться. Для этого есть даже специальные курсы. Известно также положительное воздействие музыкальных произведений на мыслительную деятельность. Не правда ли, все это сильно напоминает некий вид гимнастики для мозга? Что-то подобное можно подметить и относительно зрительных образов. Например, нам нравятся некоторые здания, улицы, города. Недаром говорят, что архитектура – это застывшая музыка.

Писатель-фантаст И.А Ефремов в своем великолепном “Лезвии бритвы”, как обычно, пространно, рассуждал на тему того, что восприятие красоты связано с подсознательным поиском закономерностей:

“Остро чувствуя форму, кроме цветов, звуков и запахов, мы получили всю гамму ощущений, из которых складывается восприятие красоты. И вот, использовав чувство формы для влечения полов, природа необходимо должна была обеспечить автоматическую правильность выбора, закодировав в форме, красках, звуках и запахах восприятие наиболее совершенного. Тогда предок человека, стоя еще на очень низкой, звериной ступени развития, стал правильно выбирать лучших жен или мужей. Половой отбор стал действовать не только интенсивнее, но и в верном направлении, – словом, все пошло как надо для быстрого восхождения по лестнице исторического развития, все большего совершенствования организма. Потом, когда мы стали мыслить, этот инстинктивный выбор, закодированный так, что он радует нас, и стал чувством красоты, эстетическим наслаждением. А на самом деле это опыт, накопленный в миллионах поколений при определении того, что совершенно, что устроено анатомически правильно, наилучше отвечает своему рабочему, функциональному назначению… Механизм – да! Но в этом механизме длительное историческое развитие заложило программу неизбежного совершенствования, восхождения к лучшему. Вот почему прекрасное имеет столь важное для человека значение.”

Но ведь целесообразность предполагает существование закономерностей. Например, согласно утверждению Ефремова, нам нравятся широко посаженные глаза, потому что это помогает стереоскопическому зрению. Эта закономерность каким-то образом была выявлена и закреплена на подсознательном уровне. Судя по всему, что-то подобное происходит и при восприятии технических объектов. Недаром говорят, например, что красивый самолет хорошо летает. Каким-то непостижимым образом наш мозг умеет воспринимать то, насколько форма объектов соответствует их содержанию.