Механизированное производство хлопка, движимое слаженной командой стремившихся к прибыли предпринимателей и жаждавших власти правителей, успешно колонизировало Визенталь, Вальядолид и все шире распространялось по всему миру. В 1771 году, всего через шесть лет после своего появления в Британии, прядильная машина «дженни» добралась до французского города Руана. В 1783 году Иоганну Готфриду Брюгельману, торговцу-мануфактурщику из Ратингена близ Дюссельдорфа, не хватало пряжи для его ткачей, что всего несколько лет назад было бы неразрешимой проблемой. Теперь же он вложил 25 000 рейхсталеров, собрал около 80 работников и с помощью экспертов из Британии открыл первую прядильную фабрику в немецкоязычных странах. Спустя два года первая механическая прядильная машина прибыла в Барселону – город со столь древними традициями культуры хлопка, что одна из его узких улочек по сей день называется Carrer del Cotoners. В 1789 году торговец из Провиденса Мозес Браун нанял квалифицированного британского работника хлопкового производства Сэмюэля Слейтера и построил первую успешную прядильную фабрику в Америке. В 1792 году бельгийский предприниматель Ливен Баувенс последовал их примеру и запустил первую механизированную прядильную фабрику в Твенте. Еще через год такие машины начали прясть пряжу в России, когда российское казначейство выделило средства Михаилу Оссовскому на создание прядильной фабрики. В 1798 году гражданин саксонского города Хемниц Христиан Фридрих Крайсиг купил 25 прядильных машин «дженни» и запустил хлопковую фабрику. К 1801 году местные торговцы из Санкт-Галлена в Швейцарии выдали Марку Антуану Пеллису деньги на создание первой в стране прядильной фабрики, Spinnerei Aktiengesellschaft. Спустя семь лет закрутились веретена в ломбардском городе Интра на берегах Лаго Маджоре. К 1818 году по приказу паши Мухаммада Али первая механизированная прядильная фабрика начала действовать в Египте, а в середине 1830-х годов дон Педро Баранда построил первую работавшую на паровой энергии прядильную фабрику в Мексике[288].

Революционные методы производства хлопковой пряжи, изобретенные британскими умельцами, распространялись быстро, возможно, даже быстрее, чем все предыдущие производственные технологии. Этому определенно способствовало то, что путешественники, журналы, газеты и ученые сообщества трубили об этих чудесных достижениях. Однако еще более важную роль в этом играл наплыв британских торговцев, привозивших пряжу и готовую хлопковую ткань по таким ценам, при которых с ними было невозможно конкурировать. Европейские и североамериканские потребители, уже знакомые с чудесными свойствами хлопка через изготовленные в Индии относительно дорогие товары, реагировали быстро и с энтузиазмом, и так же поступали потребители в тех регионах мира, где веками или тысячелетиями производились собственные хлопковые ткани. По мере того как все больше людей покупало дешевый хлопок, становилось все больше стран, где предприниматели убеждались в том, что смогут производить те же самые товары. Искусные ремесленники, спекулянты, государственные чиновники и начинающие предприниматели с равным энтузиазмом воспринимали новые машины и технологии. Как уже говорилось, к 1800 году механизированные прядильные фабрики возникли в Британии, Франции, в германских землях, Соединенных Штатах, России, Швейцарии, Нидерландах и Бельгии. Двадцать лет спустя новые фабрики заработали в империи Габсбургов, в Дании, Италии, Египте и Испании. А к 1860 году фабрики можно было обнаружить по всей Европе, в Северной Америке, Индии, Мексике и Бразилии. В тот год Британия контролировала работу 67,4 % механических веретен в мире, а прядение хлопка с помощью машин по сути сменило старые способы производства на обширных пространствах по всему миру