Я выпустила воздух из лёгких, и он вышел с тоненьким свистом. Какое облегчение – теперь я официально не только не убийца, так ещё и сама жертва. Рана саднила; я протянула руку, свободную от катетеров, к шее. Пальцы нащупали странную бороздку, кажущуюся чужеродной на теле.

– Тебе наложили швы, – заметила Джи. – Однако пришлось накладывать их дважды – в первый раз отчего-то они расползлись…

Расползлись? Я обмерла, бездумно трогая шов. И как часто такое случается в медицинской практике? Желание скрыть то происшествие от Джи показалось плохой идеей. Мысленно проклиная себя за язык без костей, я медленно произнесла:

– Он укусил меня.

– Ты же сказала, что он ударил тебя!

– Укусил, Джи, – я строго взглянула на неё, – не хотела этого говорить. И я не сошла с ума. Он мог сделать это тогда, когда я сидела в машине или во время танца в клубе. Никто и не заметил бы. Он мог бы укусить меня, в конце концов, в лифте. Но он вцепился в шею в ту же секунду, когда я… – и без того дрожащий голос прервался.

– О, – Джи смешно порозовела от смущения, – Лив… Ты… ничего не принимала?

– Врачи наверняка видели раны, Женевьева. Ножом такие нельзя нанести.

– Это звучит очень странно, – Джи покачала головой, – даже… безумно. Может, он сам был под чем-то?

– Я не знаю.

Мы обе замолчали, слушая писк приборов. В открытое окно задувал легкий ветерок, пахнущий опавшими листьями. Я потянула носом воздух, наслаждаясь этим запахом. Откуда-то в палату проникали ароматы сырой земли, рододендрона, кедра, а Джи рядом со мной пахла своим любимым парфюмом. Весь мир превратился в запах, я щупала его обонянием, даже не задумываясь о том, что в принципе не могу чувствовать так много и сразу.

– Когда меня выпишут? – спросила я.

– Они сказали, что тебе придётся провести в больнице несколько дней, – Джи неопределенно пожала плечами, – рана серьёзная, ты потеряла очень много крови. Все, что ты рассказываешь… Это так странно. Невероятно.

– Я не сошла с ума, – повторила я, – и не вру. Пожалуйста, Джи… Поверь мне. Я не принимала никаких таблеток, не пила ничего необычного. Этот парень… нужно сообщить о нем в полицию!

– Сообщишь, как только выйдешь отсюда, – Джи мягко положила руку на моё плечо. Это мне не понравилось: интонация, жест. Словно она говорила с психом. Я обессиленно отвернула голову в сторону и сглотнула слезы. Мне никто не поверит.

– Лив, приемное время… – Джи замялась, – пора идти.

– Пока.

– Ты обиделась? – она расстроенно обошла мою койку и заглянула в лицо, но я слабо мотнула головой.

– Я просто разочарована. Ты не веришь…

– В это очень сложно поверить, Лив, – Джи встала, – очень сложно. Я пойду, посплю, если ты не против…

– Сладких снов.

Я проводила её взглядом. Узел обиды в груди начал смягчаться: Джи не спала, сидя возле моей кровати, она нашла меня умирающую и позвонила в больницу. Я не имею права дуться на неё.

***

Полдня я дремала, переживая один и тот же кошмар: кто-то мягко обнимал меня, тянул сквозь толщу воды к поверхности, шептал на ухо бессвязные слова и мычал песню, эхом отдающуюся в голове. Я лишь покорно позволяла тащить себя вверх, тупо глядя на светлые отблески, танцующие по волнам, а серебристые волосы обвивались вокруг моих лодыжек и бедер, как водоросли. Собственная черная шевелюра тучей висела перед глазами, но я даже не пыталась отодвинуть ее, довольствуясь скудным полем зрения.

Вокруг, насколько хватало глаз, простирался темный океан. Но в мглистой тьме что-то клубилось и двигалось вперед, пожирая пространство, погружая его в дурно пахнущее ничто.

– Посмотри на меня, – шептал голос, –