– Иначе и быть не может, – Джи схватила бутерброд и откусила сразу половину. – Болонья!

К восьми часам вечера мы лежали на полу, опьяневшие и сытые, перемазанные помидорами и соусом, облизывали пальцы и вспоминали ушедшие времена, пока по телевизору мелькали с томными лицами вампиры.

– Смотри на эту девчонку, – сонно произнесла Джи, пережевывая печенье. – Такое ощущение, что ей перерезали проводок, отвечающий за эмоции.

– О чем ты? – отозвалась я. – У неё его с рождения не было.

– О, черт, точно. И кому только пришло в голову сделать таких вампиров? Они как будто сошли со страниц глянца. А помнишь, как было раньше? Вампиры все были уродливыми чудиками с длинными ушами. Но я все равно их боялась. А этого…

Я громко засмеялась и взяла последний кусок острой пиццы. Мне нравились книги современные книги о вампиров, потому что в основном они ориентированы на подростков и их очень уютно читать, завернувшись в плед и держа в руках чашку какао с маршмеллоу.

– А что ты бы сделала, если бы встретила парня-вампира? – полюбопытствовала Джи, разливая последние капли вина.

– Огорчилась бы, наверное, – призналась я. – Представь себе, он живёт уже, например, сотню лет. И я никогда не поверю, что он не влюблялся до меня, но каждой он наверняка говорил о том, что это навсегда. Ну, и какой секс с мертвяком? У него же там не работает ничего.

– А у этих вон все работает…

– Это слишком сложно, а я слишком пьяна, – я изобразила кавычки пальцами, и мы обе засмеялись. – Этот фильм ужасен. То, что надо. Джи, спасибо тебе большое. Мне так сложно в последнее время…

– Перестань. Я терпеть не могу слушать, как ты прибедняешься.

Я с готовностью встала, чтобы помочь Джи собрать посуду и мусор. Пока подруга настраивала посудомойку, я смотрела в широкое окно на её кухне. Так непривычно. На моей кухне окно небольшое, без перемычек, а тут огромное, словно составленное из десяти квадратиков, а вид открывается не на аллею, а на высотки, мерцающие во всем своём вечернем великолепии. Джи живёт на пятнадцатом, последнем этаже, и мне всегда было не по себе смотреть вниз с её окна. Будто я вдруг стала Гулливером или Алисой, съевшей тот самый пирожок.

Женевьева постелила на диване, извинившись за то, что не может уложить меня спать на кровати. По её словам, белье там не менялось уже целую вечность, и поэтому ей просто стыдно впускать туда гостей.

– Спокойной ночи, Лив, – Джи задержалась у выключателя. – Я рада, что ты пришла ко мне.

– Спасибо, – я натянула плед до самого носа, – я рада, что мне есть куда пойти.

Джи выключила свет, и комната погрузилась во мрак. Я провалилась в сон и спала, наверное, добрых два часа, пока вдруг что-то не выдернуло меня из сладких сновидений. Перевернувшись на бок, я уставилась в темноту вытаращенными глазами. Телевизор, книжный шкаф и кресла-мешки возвышались черными громадами, затаившимися чудовищами, готовыми напасть в любой момент. Я зажмурила глаза, совсем как в детстве. И тут под ложечкой вновь засосало. Чувство вернулось, тыча меня в плечо костлявым пальцем.

Тут,оно тут, чудовище съест тебя, проглотит одним махом!

Из груди вырвался судорожный вздох. Я опять почувствовала, как кто-то наблюдает за мной. Тяжёлый взгляд вдавил меня в диван, перекрыл кислород, а во рту вмиг пересохло. Я нерешительно привстала:

– Кто здесь?

Воздух вокруг стал вязким, почти липким. Сев на диване, я с раздражением убрала с лица влажные от пота волосы, плед с лёгким шорохом скользнул на пол. Кто-то был в комнате, но ведь этого не может быть, так? У Джи на двери тысяча замков, включая цепочку, да и мы весь вечер никуда не выходили.