Талина выдержала паузу, но в её глазах не было ни страха, ни вины.

– Ты ничего не знаешь, Андрей.

Его пальцы дрогнули, но он не хотел больше ничего слышать. Он развернулся и вышел, хлопнув дверью так, что дерево затрещало под ударом. Затем резко остановился, стиснул челюсть, глядя в стену Один он не справится. Нужен кто-то, кто не будет отмалчиваться, кто не будет бояться действовать.

Андрей достал телефон. Он не звонил Даниилу давно, но сейчас выбора не было.

Гудки тянулись мучительно долго.

– О, кого я слышу! – раздался знакомый, лениво-довольный голос.

Андрей выдохнул, заставил себя говорить ровно.

– Даниил, мне нужна твоя помощь.

Тишина на том конце провода длилась несколько секунд – слишком долгих, слишком напряжённых.

– Ты же знаешь, я не работаю бесплатно.

– Плевать на деньги!

– Тогда мне неинтересно.

– Фабрика рушится, Дэн. – Голос Андрея был жёстким, твёрдым. – Магия выходит из-под контроля. И если мы не остановим это сейчас, потом будет поздно.

Снова молчание.

– Я думал, у тебя есть люди, которые этим занимаются.

– Талина не хочет. Один я сдохну это всё организовывать.

Даниил выдохнул, потом хмыкнул.

– Чёрт, Андрей. Ты же знаешь, что я не могу устоять перед таким дерьмом.

Облегчение ударило резко, как ледяная волна.

– Ты приедешь?

– Конечно. Посмотреть, как ты пытаешься исправить ситуацию? Да это же чистый аттракцион.

– Я жду.

Голос усмехнулся.

– Скоро буду.

Фабрика казалась тише обычного.

Когда люди начали собираться в зале, никто не знал, зачем их снова позвали. Тревожные взгляды, редкие шёпоты – никто не знал, зачем их позвали.

Чернышев стоял в центре, спокойный, уверенный, контролирующий пространство. Он ждал, пока все займут места. Когда последние шаги стихли, Чернышев медленно поднял голову.

– Я знаю, что многие из вас обеспокоены, – начал он, его голос был ровным, уверенным.

– Вы чувствуете изменения. Вы видите, что происходит. Вам кажется, что фабрика выходит из-под контроля.

Он не сделал паузы, не дал им времени переварить сказанное.

– Но это ложь.

Люди переглянулись. Ложь? Что он имеет в виду?

Чернышев провёл взглядом по залу, оценивая, кто слушает, кто сомневается.

– Эта фабрика всегда стояла на магическом узле. Это её сила. Это её природа. Но прежнее руководство боялось этой силы. Они предпочли загнать её в рамки, ограничить её возможности.

Некоторые сотрудники кивнули, кто-то даже выглядел согласным.

– Я исправляю эту ошибку.

В воздухе повисло напряжение.

– Мы должны принять магию узла, а не подавлять её. Мы должны адаптироваться, а не закрывать глаза на происходящее.

– Но люди болеют! – раздался голос из толпы.

– Болезнь – это не наказание. Это процесс адаптации. – Чернышев сказал это спокойно, с той уверенностью, которая заставляла слушать.

Люди начали переговариваться.

– Те, кто слишком слаб, действительно могут не выдержать. – его голос стал чуть тише, но от этого казался ещё более внушительным. – Но разве это плохо?

Волна возмущений прокатилась по залу.

– Мир изменился. Мы живём в новой реальности. И в этой реальности выживет тот, кто сильнее.

Это был уже не просто эксперимент. Это была новая идеология.

Чернышев провел взглядом по залу, улыбаясь едва заметно.

– Я знаю, что некоторые из вас сомневаются. Но вскоре вы увидите – я был прав.

Толпа в зале шумела глухо, но не решалась заговорить в полный голос. Роман Чернышев стоял ровно, уверенно, будто его абсолютно не касались сомнения, которые разрывали всех остальных. Он говорил не ради того, чтобы оправдаться, а чтобы убедить и направить. Чтобы показать, что его путь – единственный правильный.

Он сделал шаг вперёд, и гул голосов сразу стих.