Джеймсон открыл его и поднял на меня взгляд.

– Маркер с твоим именем? – И действительно, если переставить буквы, получится Avery Kylie Grambs – Эйвери Кайли Грэмбс. – Дай-ка руку, Наследница.

Я старалась сохранять невозмутимость, чтобы ни один мускул на лице не выдал моего торжества. Джеймсон понял все ровно так, как мне было нужно.

– А какую именно? – невинно спросила я.

За полтора часа Джеймсон успел прийти к выводу, что маркер пишет невидимыми чернилами, которые можно обнаружить при помощи ультрафиолетового фонарика. Еще он убедился, что на моей коже нет никаких подсказок – что на открытых участках тела, что на… закрытых.

Он… очень тщательно это проверил.

– Какое коварство, Эйвери Кайли Грэмбс. Я, конечно, понимаю, тактика отвлечения, все дела, но это совсем несправедливо!

Я пожала плечами.

– Веду грязную игру, что поделать.

– Знаешь, как Нэш говорит? – сказал Джеймсон. – Если выигрываешь, то о грязной игре не идет и речи. – Казалось, даже упоминание о братьях пробудило в Джеймсоне соревновательный дух. Он снова переключил внимание на ручку. – А чисто гипотетически – что будет, если я попрошу тебя что-нибудь ею написать?

– Чисто гипотетически это будет зависеть от того, когда именно ты об этом попросишь и сколько времени пройдет с начала игры.

Джеймсон беззастенчиво разглядывал мое лицо. Дольше всего его взгляд оставался на моих губах.

– Иными словами, маркер вступит в игру позже, – заключил он.

Он с ухмылкой отложил ручку в сторону, а вскоре к ней присоединился фонарик. Минут пять Джеймсон возился с отпаривателем, а потом переключился на нож. На этот раз в потайном отсеке лежала бронзовая цепочка, на которой висело одиннадцать маленьких бронзовых шармов-буковок.

Алиса, кстати, тоже не стала донимать меня расспросами, когда я попросила найти мне ювелира, готового сделать такое украшение.

Джеймсон расстегнул цепочку и приподнял за край. Буквы одна за другой стали соскальзывать с нее прямо ему на ладонь.

A

O

U

I

Y

X

W

V

T

M

H

Когда упал последний шарм, Джеймсон сжал в кулаке все буквы. У него явно созрел план.

A, O, U, I, Y, X, W, V, T, M, H.

Наблюдать, как Джеймсон пытается разгадать магию букв, было интереснее, чем смотреть соревнования профессиональных спортсменов. Молчать он не любил, особенно когда нужно было думать.

Долго.

И упорно.

Джеймсон начал составлять из букв фразы.

WITH MAY VOX U[7].

MOUTH IVY WAX[8].

MOUTH WAY XIV[9].

– Что такое «ксив»? – не поняла я. Джеймсон поднял на меня взгляд.

– Это не «ксив», а римское «четырнадцать», – пояснил он. – Но, судя по твоему выражению лица и вопросу, такое значение точно не закладывалось.

В итоге Джеймсон воспользовался приемом, которому когда-то научил меня: «Если игра завела тебя в тупик, вернись к началу». Он снова взял маркер.

– А чисто гипотетически что бы ты сделала, если бы я сейчас попросил тебя что-нибудь написать этой ручкой?

Я посмотрела на часы. Джеймсон трудился над разгадкой уже несколько часов. А мне не меньше, чем ему, хотелось поскорее выйти из отеля, в город.

– Сказала бы: снимай рубашку, – пожав плечами, ответила я.

Через несколько минут на груди у Джеймсона появилась все та же буквенная последовательность:

A, O, U, I, Y, X, W, V, T, M, H

Вооружившись фонариком, я проверила, что точно ничего не забыла, а потом закрыла маркер.

– Серьезно? Мою подсказку переписала? – спросил Джеймсон.

– Именно.

Джеймсон запрокинул голову назад и залился смехом. Смеялся он точно так же, как бегал, ездил или летал, – самозабвенно, совершенно не сдерживаясь.