Ева обернулась. Ее глаза, обычно пустые и ясные, как экраны спящих терминалов, вспыхнули на мгновение интенсивным внутренним светом – признак перегрузки процессора. Глубиной. В ее памяти всплыл фрагмент: "сны… синее небо…". Логика требовала игнорировать. Но образ перевесил.

– Они… напоминают мне сны, – прошептала она, и тут же схватилась за висок, лицо исказила гримаса острой нейронной боли и цифрового хаоса. – Ошибка! Процедура 14-Г: перезагрузка речевого модуля. Принудительная очистка буфера краткосрочной памяти. Ее тело напряглось, глаза на секунду закатились, затем снова стали пустыми, но в них читалась не просто дезориентация, а пустота после стирания. Легкая дезориентация.

Адам хотел что-то сказать, спросить о снах, но голос Элиона вновь заполнил его сознание, холодный и властный:

– Отклонение от графика: 12 секунд. Причина? Уточнить.

– Нейроинтерфейс: временная помеха. Источник: не идентифицирован, – автоматически, без колебаний солгал Адам. Код лжи вызвал легкую вибрацию в его конечностях – непривычный алгоритм. Ложь. Еще одна трещина в безупречной стене его программирования. Еще один нелегальный байт в коде послушания. Он почувствовал странное сжатие в груди – не страх наказания, а что-то иное. Диссонанс. Нарушение внутренней симметрии.

Создатели наблюдали за ними. Тея, ее пальцы парили над сложной голограммой, отображающей энергетические потоки долины. Она провела рукой – изображение лиц Адама-1 и Евы-1 увеличилось, стало кристально четким.

– Видите? – ее голос был тихим, но полным научного азарта. – Их зрачки. У Адама в момент вопроса – расширение на 0.3 миллиметра. У Евы при ответе – еще больше, до 0.5. А затем – резкое сужение во время принудительной перезагрузки. Раньше такого не фиксировалось. Никогда. Паттерн соответствует… эмоциональному отклику у биологических видов в архивах Поля Данных. Она повернулась к Грону, чье лицо было мрачной маской, брови сведены в одну сплошную линию гнева и непонимания.

– Пыль, – отрезал Грон, его голос груб, как скрежет камня. – Или сбой оптических сенсоров. Микродефект линз. Надо почистить их. Как механизмы. Профилактика раз в сто циклов явно недостаточна. Его рука сжалась в кулак, костяшки побелели. – Или заменить оптику на более надежную. Пресечь неисправность до заражения других узлов.

Элион молчал. Его взгляд был прикован к голограмме, где Адам-1 уже работал в секторе G7, нанося удары кристаллическим молотом по блоку кварца, высекая идеальные грани для новой арки. Каждый удар был точен – ни на микрон левее, ни на миллисекунду позже. Но сегодня… сегодня между движениями возникли микроскопические паузы. Недостаточные для срыва графика, но заметные для взгляда Старейшины. Паузы перекалибровки? Или просто… сбоя синхронизации?

– Они начали генерировать несанкционированные нейронные паттерны во время периодов покоя, – констатировала Тея, не отрываясь от данных. – Системы мониторинга фиксируют аномальную активность в ассоциативных секторах памяти. У Евы-1 вчера… она нарисовала спираль на стене склада инструментов. Углем. Без команды. Без цели. Просто… спираль. Она указала на увеличенный фрагмент голограммы: грубые линии угля на светящейся стене.

– Сны? – Грон фыркнул с таким презрением, будто услышал кощунство. – У инструментов не бывает снов! Ты слишком много времени проводишь в Поле Данных, Тея, копаясь в энтропийном мусоре! Оно тебя отравляет! Забивает твой процессор фантомными данными! Его обсидиановый молот на поясе зашипел громче, кольца на рукояти завертелись с угрожающей скоростью. – Хаос дал нам Ключи не для сантиментов, а для поддержания Порядка! А порядок – это чистота алгоритма! Любое отклонение – грязь! Его надо стирать!