Ева была самым ценным, самым дорогим в его настоящей жизни, и он скорее бы ещё раз променял все свои «мозги», чем потерял её. Она была тем дефибриллятором, который возвращал его к реальности каждое утро, удерживал на плаву и помогал сопротивляться течению. Рыжая Ева была и источником вдохновения, её шутки и рассказы трогали его за самую душу, а смешинки в бездонных глазах завораживали и гипнотизировали. И была в ней ещё одна замечательная черта: она совершенно не подходила на роль прекрасной принцессы с золотыми локонами.

И хотя дама из его кошмаров была именно с такой внешностью, на страницах своей рукописи он нарисовал именно её. Характер его персонажа был неизвестен – не хороший и не плохой, ни с кем не пересекающийся. Она просто существовала там как некий идеал; активно действовали другие герои, а принцесса была просто прекрасной. Может, и не принцесса вовсе, но была просто некая красивая и замечательная барышня, а бедная живая и любимая Ева сходила от ревности с ума.

Он проверил некоторые безобидные бумаги на своём столе, включил компьютер – без пароля, иначе Ева бы смела тут всё – и сел писать новую главу.

Через полчаса мучений он ясно понял, что из этого мало что получится. В голову ничего не шло. Сегодняшний сон был приятным: он снова бродил по знакомым улочкам, проверил лишний раз кольцо на пальце – в снах он всегда носил кольцо – и даже погонял немного на мопеде, ведь погодка там была тёплая. Где-то там давно началась настоящая весна, ещё сильнее отдалив реальность за окном от реальности на его бумаге, но это был не повод составлять новую главу. Ева спутала его мысли, перебила аппетит.

Походив немного по кабинету, Эрик решил сразу нанести визит директору колледжа, сухой и колючей старушенции, госпоже Крон. Настроение было изрядно подпорчено, отчасти из-за эмоциональной волны, а отчасти из-за книги. Он терпеть не мог отсутствия вдохновения, когда можно почти на физическом уровне ощутить, как бесполезно течёт жизнь мимо него, унося с собой дух приключений.

Запланировав несколько новых аргументов для отказа и затягивая на ходу потуже свой огромный шарф, он снова вышел на площадь с фонтаном. Ему показалось, что небо немного посветлело, как будто бы даже ветер стих. Мир замер, намекая на весну, но птицы пока не пели, а серые клумбы не таили совершенно никакой романтики.

Пока он шёл по направлению к колледжу, в голове появлялись некоторые идеи о введении в свою книгу нового персонажа, этакого неизвестного ещё для самого писателя героя, которого можно было бы разгадывать только в его томных и замкнутых взглядах и фразах, процеженных сквозь зубы.

Да, точно. И сделать так, будто они со «златовлаской» заодно! Она должна быть, пожалуй, выше по должности, а он, может быть, будет испытывать тайную привязанность к ней… Нет, пусть даже явную! Да-да, он будет её обожать.

А это ещё что такое?!

Кто-то сильно толкнул его в живот. Прохрипев нечто невнятное, Эрик с трудом разогнулся и увидел высокого темноволосого парня.

С битой.

Которой он замахивался во второй раз.

Ещё даже не обеденное время, на улице полно людей (это почти не так, потому что в крошечном городке все работяги уже давно по своим местам, а вечно спешащие куда-то старушки с собачками уже сделали свой утренний обход знакомых), и, в конце концов, это он был последним ярким происшествием в этом городе! Здесь даже полиции заняться откровенно нечем!

И вот тебе.

Парень ударил второй раз и выдохнул:

– Тебе должно быть так же больно, как и ей.

«Еве?!» – подумал Эрик и дёрнулся вперёд, старясь свалить соперника с ног. Не удалось. Он рухнул плашмя на землю, перевернулся на спину и закрыл голову руками, сгруппировавшись.