очень уж наружность приятная, но без долгих отношений и больших романов, чтобы не сравнивать с другими. В семье культ отца, он и сформировал представление о мужчинах. Несчастный аблакат еще не подозревает, как трудно угодить тем, кто живет прошлым и не может забыть покойника. Мертвых любят больше, чем живых. Если люди и плачут, то по холодным ногам. Гришина дщерь без опыта ответственности за себя. С опытом доверия к тем, кто ее кормит. Ей все купят, все подарят, лишь бы хорошо себя вела. Ей привито королевское убеждение, что мир по праву рождения должен расстелить перед ней красную ковровую дорожку. Но хорошие девочки тоже глядят в лес. Вот она и уставилась на моего Прокыша. Глаз с него не сводит. Под ее пристальным взглядом он заиграл всеми гранями мужественной души. Прокыш всегда отлично рисовался перед бабами и нужными людьми. Позер, каких еще поискать.

И он единственный, кто способен трезво оценить ситуацию, не льет елей на душу:

– Не стоит обнадеживать клиентов. Суд также может решить, что ответчик, имея свою точку зрения, добросовестно заблуждался.

– Получается, любой проходимец может называться моим братом? – дщерь неожиданно ткнула пальцем в мою сторону, – да хоть вот ваш коллега! Он, например, тоже похож на моего папу. Вы на чьей стороне? Вас для чего сюда пригласили?..

Выйдя от Кармашиков, Прокыш глубокомысленно заметил:

– А Гришина дочка ничего такая, да? Глаза мамины, улыбка папина, характер Сталина! Дочь народного артиста, сама по себе еще не знаменитость, а самомнения столько! Как думаешь, стоит заняться?

Я слегка удивился его наглости, но виду не подал:

– Становись в очередь, – и на всякий случай уточнил: – После аблаката. Слышал: «Впервые включились личные мотивы»?

– Вряд ли ей теперь до этого. Будем подождать. Сначала что-то с Гришей надо решать. Ты уже понял, что этот гемор на нас ляжет. Всю плешь проест своим папашей. Если половой акт неизбежен, остается понять, с какой стороны: мы – их или они – нас.

Меня слегка передернуло от «папаши». Он почти кощунствовал, мечтая присунуть Гришиной дочке. С другой стороны, это же Прокыш, чего от него ждать? У нас трахнуть следачку – в порядке вещей, а все следачки – чьи-то жены, в основном сослуживцев.

– Если что, Гриша тебя с того света достанет, – полувсерьез предупредил его.

– Гриша – наше все, – согласился и поспешил откреститься: – Да это я так, в порядке бреда. Только зря они на телик пошли. Скоро откопают засохшую Гришину соплю, чтобы замутить ДНК. И станут крутить долгоиграющую пластинку, выжимая из усопшего Кармашика все соки. Коготок увяз – всей птичке пропасть. Может статься, семье даже понравится: лицом светить, языками чесать. Заиграются в это дело, помяни мое слово, за уши от эфиров не оттащишь. Лицедейство передается в генах.

Я тоже в детстве завидовал взрослым, у которых после работы никакой домашки. Я ж не знал, что после работы они хотят сдохнуть. Не держат ноги, трясутся руки, инфаркт микарда, вот такой рубец! Но мне до моей смерти еще далеко. Даже до очень маленькой, которая la petite mort. Все маюсь от бессонницы и не могу ни с кем кончить. И мысли по дороге домой о спасительном душе и хрусткой постели не утешают. Это мираж. Простыни только тогда дарят радостный покой, когда прохладные и чистые, а я теперь сплю на засаленном матрасе. С предыдущей фатеры так спешно сваливал, что забыл об одеяле и подушке. Короче, с постельным бельем дела обстоят такие же, как и с носками. Вещь вроде бы хорошая и даже необходимая, а руки все не доберутся. Зато уже на пороге дома озарило: в холодильнике дожидается селедка. Вот что скрасит холостяцкое одиночество! И вернулся в магазин добрать к ней пива и черного хлебушка.