– При Хрущеве дело было. И не за колоски. То ли смерть по неосторожности, то ли кража организованной группой: на станции товарные вагоны «чистили».

– В Википедии прочитал? Верь больше, там всякое пишут.

– Еще хорошо отделался. Срок – так себе. А после – сразу в артисты, прикинь?

– А ты меня шаурмой попрекаешь, – напомнил ему.

– …я думал, они где-то в центре или на западе живут, вроде Тверская-херская… Там же раньше давали квартиры поднятым: культурно-научно-партийным работникам.

– Да нет, здесь недалече. – Прокыш свернул на Бульвар Рокоссовского. – В Восточном округе этих знаменитостей тоже в свое время расплодилось. – И стал припоминать. – На Краснобогатырской улице жила Островская с кошками, которая цигель-цигель, ай-лю-лю… Вицин с варежками на резиночках кормил голубей на Преображенке… Плотникова лично видел в поликлинике, когда мать водил…

Я поразился даже не наличию доктора Борменталя в отдельно взятой районной поликлинике, а тому, что у Прокыша есть родители. Его, оказывается, не на заводе собирали. Тоже человек.

– Густо башляют? – поинтересовался на всякий случай.

– Откуда алмазы, Гошан? Там ловить нечего, – без энтузиазма отозвался Прокыш, – обедневшее семейство после потери кормильца. Зато сохранились полезные знакомства. Пришлют кого-то сверху для солидности…

Нырнули в один из дворов на Бойцовой, остановились перед домом с выносной застекленной шахтой неработающего лифта. Поднялись на третий этаж.

Дверь открыла низенькая полная женщина с приветливым круглым лицом-блином. Такой доброжелательный, крепко сколоченный бочонок. Но оказалась не вдова. Вдова и дочка с юристом дожидались нас на кухне. И там еще кто-то сочувственно басил:

– …я ведь в милицию пошел благодаря Кармашику после «Рыцаря с Петровки»…

Все же пригнали какого-то отставника из совета ветеранов МВД. У наших пенсов одна байка на всех: дескать, в милицию пошел не по причине того, что после армии некуда было пойти, а потому, что в детстве пересмотрел «Знатоков», «Место встречи», «Трактир на Пятницкой», «Рыцаря с Петровки»… Вещал как на открытии памятника. Несчастные бабы со слезной благодарностью внимали.

В прихожей попросили снять обувь. Я думал, в таких домах не принято разуваться. Проклятые стереотипы о жизни селебов, почерпнутые еще в детстве из заграничных мылодрам. У меня с неделю дырка на носке, который снять и выбросить некогда, не то что постирать и заштопать. А некоторые свое будущее по дыркам предсказывают. Любая прореха в одежде – знак судьбы. Через мелкие неприятности с нами связывается Вселенная, весело подмигивает. Если протерлась подошва носка, как у меня, значит, удача буквально «жжет» ноги. Такие дырочки лучше не зашивать, а носки надевать на ответственные встречи.

На нас, вошедших, почти не обратили внимания. Едва кивнули в нашу сторону. Правда, из вежливости предложили чай, и мы из той же вежливости отказались, хотя с утра не емши. Приняли озабоченный вид, скромно уселись врубаться и не отсвечивать. Но всем не терпелось поговорить о деле, а общие слова отставника начинали утомлять.

– …в райсуде у нас приняли заявление о защите чести и достоинства, – перебил наконец отставника молодой человек с юридическим выражением лица и папкой на коленях (Максимом представился), – и теперь мы на стадии назначения досудебного заседания. Кроме того, на днях Лилия Григорьевна приняла участие в программе, где выступила с опровержением. Это была единственная возможность встретиться лицом к лицу с самозванцем, призвать его к ответу. До этого он не шел с нами на контакт. Это подтверждение того, что он сам стремится к публичности. Лидию Сергеевну, к сожалению, на момент съемок госпитализировали, она отсутствовала…