футляре – но у нас есть один общий знакомый, с недавних пор.

Скрипач беспомощно покачал головой, явно не понимая, о ком идёт речь.

– Да это не важно, маэстро… – проговорил старик, и Гайгер лишь сейчас

заметил, что больше не слышит мелодии.

– Где моя скрипка?

Старик ещё сильнее улыбнулся, а движением век дал понять, что данный

вопрос был едва ли уместен в сложившейся ситуации.

– Для тебя очень важно её найти!

Скрипач повторил про себя эти простые слова, затем несколько раз кивнул.

– Всё, что утеряно, должно вернуться на свои места.

И вновь Гайгер лишь кивал, соглашаясь с пространными речами старца.

– Но как я это сделаю? Может, нужно всё-таки разбить этот замок?

– Нет, не замок вовсе служит препятствием на пути, – пояснил старик, терпеливо – Тебе скоро позвонят, скрипач. Человек попросит тебя о

помощи.

– Кто этот человек? Откуда…

• Я бы не был здесь, скрипач, если бы не знал, о чём говорю, – старик не

повысил голос, но со смыслом сказанных им слов трудно было спорить —

С тобой свяжется человек и попросит помочь ему. Сколь бы странным ни

казалась его просьба, ты должен согласиться. В этом акте милосердия

кроется решение твоей проблемы.

– Вы что, хотите сказать, я таким образом верну скрипку?

Старик, продолжая улыбаться, прикрыл глаза, словно давая понять, с каким

снисхождением он воспринимал эти вопросы.

– Ты, скрипач, вернёшь нечто большее… – вновь пояснил старик – Всё

должно вернуться на свои места.

В комнате воцарилось молчание, впервые Гайгер смог отвести взгляд в сторону.

В прихожей горел ночник, за окном лишь изредка проезжали автомобили, шелестом резины об асфальт взбудораживая ночную тишину.

– Вы ведь мертвы? – Гайгер задал вопрос, стараясь не смотреть в лицо

старику.

Ответа не последовало достаточно долго, чтобы скрипач всё же

посмотрел на своего собеседника, но к своему удивлению он обнаружил, что на столешнице перед ним теперь лежал уже закрытый футляр, без

какого-либо свечения или подозрительного звука. Гайгер тут же

попытался открыть его, но крышка вновь была заперта, мужчина

приложил усилие – безрезультатно. На этот раз, любопытство

помноженное на удивление, подтолкнули музыканта к неслыханной

дерзости, он попытался приложить к футляру усилие столь великое, коего

раньше не позволял, опасаясь сломать дорогой предмет. Послышался

скрип, кожа и стальные элементы замка, однако на этом всё.

– Что же это, – пробормотал Гайгер – вернулся к тому, с чего начинал…

Утро застало Гайгера в постели, музыкант попытался сопротивляться

настойчивому и вездесущему свету, проникающему через оконные стёкла, минуя задёрнутые занавески, но долго так продолжаться не могло. К тому

же солнечный свет действовал не один, его пособником в этом варварском

акте пробуждения был шум многих автомобилей, уже выстроившихся в

тесные, неровные ряды на дороге. Люди устремились в привычном им

направлении на работу.

Гайгер позавтракал и привёл себя в порядок. Всякий раз он касался

взглядом футляра, тот был на своём месте.

Всё ближе был тот час, когда ему надлежало покинуть своё жилище и

двигаться к концерт-холлу, однако мужчина ждал, нервно поглядывая на

дисплей своего смартфона. Там не было ни одного нового сообщения, не

говоря уже об индикации входящих звонков.

Когда в прихожей раздался звук, электронный сигнал от кнопки вызова, Гейгер встрепенулся. Он уже и забыл, как звучал этот сигнал, столь давно

никто не оказывался у него на пороге. Собрав волю в кулак, мужчина

решительно проследовал к входной двери. Когда же он посмотрел в

дверной глазок, то изумлению не было предела, с противоположной

стороны от двери стоял Куто, мужчина, с которым скрипач познакомился