– Кто это сделал? – вся строгость в голосе обнажает жестокий и серьёзный нрав Бентлея. Вопрос адресован абсолютно каждому, находящимся тут. В ответ слышатся неуверенные голоса: «Не знаем, сэр», «Я не нес вахту». Глазами он молча выискивает О’Райли. И лучше бы это было самым странным совпадением, нежели её местью.

Гомон, голоса переплетаются в какофонию звуков. Кеннет смотрит на лицо офицера Эттвуда и давит глухое рычание. Ещё раз беглый взгляд по толпе. Среди мужчин не так просто потерять женщину, особенно, одевающуюся, подобно французской и английской знати. Однако, пиратки нигде нет. Прекрасно, ей не хватило наглости совершив преступление прийти и полюбоваться своей работой

И Бентлей не сомневается, что подобное зверство совершила именно О`Райли. Отсутствие у Эттвуда левого глаза говорит обо всём громче, чем самое чистосердечное признание. Не услышав вразумительного ответа ни от кого из присутствующих, Бентлей резво направляется прочь. Мистер Спаркс семенит за ним. Но строгое «останься здесь и проследи, чтобы он выжил», заставляет агента выпрямиться, коротко кивнуть и пойти назад к раненому.

В голове много мыслей. Весьма скверных. Одной лишь местью единственному человеку, Моргана ставит под угрозу целиком его миссию. Что-то надо решать. И решать сейчас. Он встречает девушку в коридоре у дверей предоставленной ей каюты. Прямо в тот момент, когда она с заспанным лицом, небрежно собранными волосами выходит, недовольно зевая.

Хорошо притворяется. Или действительно пиратка настолько жестока, что может сладко спать, сделав инвалидом человека, английского офицера, вырезав ему глаз и отрезав язык?! От неё разит алкоголем, видимо, вино пришлось очень кстати. Однако, знай, что всё так обернётся, лорд Кеннет бы никогда не позволил себе обращаться с ней, как с порядочным человеком.

Впервые Бентлей повышает голос.

– Ты хоть понимаешь, что ты натворила?! Солдаты требуют найти того, кто это сделал с Эттвудом! Ты хотела самосуда?! Ты его получила! Стоило это того? Теперь по закону ты должна быть повешена!

Его переполняет злость и раздражение. Он не любит напрасные жертвы. Ещё больше терпеть не может, когда кто-то идёт против его слов. Он же пообещал, что разберется со всеми её мучителями по прибытию в Лондон. Нечего порочить мундир. Но Моргану не удовлетворяют честные слова искреннее сочувствие. Девушка творит всё, что ей вздумается.

Впору отвесить хлесткую пощечину в надежде, что она её вразумит. Или бросить в карцер, но тогда не исключено недовольство, а ему нужно предотвратить любое негодование, в первую очередь со стороны пиратов.

– Стоило ли? Конечно стоило. Я смотрела на то, как он корчится. И это доставило мне самое лучшее в мире удовольствие. Я изувечу ещё двоих, чтобы навсегда в их памяти остался этот день, как остался в моей. Хочешь меня повесить? Пожалуйста. У тебя есть все основания. Я даже публично сознаюсь. Вот только подвергнешь ли ты себя подобному? Захочешь ли потратить ещё лет пять на поиски сферы и упасть в глазах короля, что не способен выполнить его приказ?

Моргана смотрит в его глаза. И Бентлей готов поклясться, что в них мелькает безумие, смешанное с решительностью и уверенностью в собственных словах. Нет, здесь не вразумит ни пощечина, ни приставленный ко лбу пистолет, ни даже петля на шее.

Он хочет схватить её за руку, протащить по палубе и лично подтолкнуть к эшафоту. Однако, Моргана не рассказала ещё всего, что знает, не показала карты и маршруты. Бентлей поджимает губы. Можно избавиться от неё, перерыть всю каюту, изъять карты, все записи, изучать их. Однако, она права. Кеннету нужно достичь цели в кратчайшие сроки. Ощущение беспомощности и безвыходности положения раздражает.