– Тогда что? Я раб и крыса, копошащаяся в туннелях, какой с меня прок?

Энрамор поднялся, медленно и величественно, как, наверняка, вели себя императоры древности. Простер ко мне руки, словно приглашая в объятья непутевого сына.

– Ты – надежда… – Сказал он ласково.

И я преклонил пред этим существом колени. Упал ниц, опуская голову в почтении. Согнулся недостойным плебеем перед сошедшим с небес божеством.

Вообщем, сделал все, чтобы он не разглядел, как мои руки потянулись к застежкам на ботинках.

– Я… – Словно зачарованный проговорил я, а пальцы ослабили натяжение. – Я… – Центр тяжести сместился, мышцы на ногах налились напряжением, сердце прыгнуло в груди и замерло.– Я… ..пас.

А потом я прыгнул назад, вылетая из прикованной к месту обуви, кувыркнулся, вставая на ноги, и бросился бежать зигзагом – уходя с возможной траектории молекулярной атаки.

Всего пара-тройка метров – каких то пять шагов, но когда против тебя восстает сама материя, и это расстояние становится недосягаемым.

Финт вправо – и острый шип лишь рассек ткань униформы на плече, устремляясь вслед. Пол под ногами ощерился острыми лезвиями, оставляя разрезы на коже – но я лишь ускорил бег.

Энрамор, за моей спиной, пел на незнакомом мне языке – и ноты Вибраники будоражили сущее, перекраивая его в попытке остановить меня.

Я прыгнул вперед, туда где темнело нутро коридора, но в этот же миг нечто вонзилось мне в бок – ослепляет болью.

– И ПЕРЕСЕЧЕТ ПРИНЦЕССА МЕРТВЕЦОВ И ЕЕ ВЕРНЫЙ ПЕС РУБИКОН… – Прогремел голос за моей спиной. – И СТУПИТ ВСЕЛЕННАЯ НА ПУТЬ КОНЦА ВРЕМЕН.

«Как скажешь» – подумал я, проваливаясь во тьму.

И тот, кто шел со мною рядом

В громах и кроткой тишине, —

Кто был жесток к моим усладам

И ясно милостив к вине;

Учил молчать, учил бороться,

Всей древней мудрости земли, —

Положит посох, обернется

И скажет просто: «мы пришли».

Н. Гумилев ©

Звук сирены, сигнальный свет ламп просачивающийся сквозь закрытые веки и онемевшая правая сторона тела – краткий анализ моего состояния, который я бегло совершил, лежа на холодном полу.

А еще был голос, звучащий во мне симфонией надежды. Вновь тот же голос, что я слышал во тьме.

«Вернись» – шептал он.

«Освободи» – молил он.

«Я – сила» – внушал он.

– Вот дерьмо. – Сказал я устало и протянул руку, ощупав рану на боку.

Пальцы встретили холод металла и жар липкой крови – хорошенькое сочетание, если собрался сдохнуть.

Я открыл глаза и огляделся.

Стены коридора были впорядке – ни тебе дыр, ни тебе следов износа, ни тебе других сводящих с ума несостыковок.

Единственная несостыковка осколком темноты торчала из моего тела – конус из дисматерии, созданный молекулярным колдовством.

А значит, это действительно была не иллюзия, тут Энрамор Второй не соврал.

Я взглянул на дверь цеха номер два, но она оставалась герметично закрытой, хотя я бы не удивился, если в следующий миг она бы открылась и мой недавний собеседник шагнул через порог.

Закашлявшись, я попытался подняться на ноги, что оказалось сделать почти так же трудно, как укусить себя за локоть.

– Оставайтесь на месте. – Порекомендовал мне электронный голос борткомпьютера. – Служба безопасности уже в пути.

– Спасибо. – Прохрипел я. – Но лучше я снаружи подожду.

– Заметка дополнена. – Виновато сказал мне ИИ. – Производится блокировка шлюзов.

Показав в пустоту неприличный жест, я похромал к терминалу. Вариантов было не много – нужно было бежать и попробовать затеряться в сутолоке шахтерских ярусов. Или попасть в лапы Хозяев и стать живой куклой для истязаний.

По какой-то причине наше прикрытие пошло крахом, возможно из-за того, что корабль этот оказался одуреть каким важным кораблем.