«Зерновые культуры, униформа, эмбрионы…»

Я листал списки, попутно насвистывая что-то ободряющее, искал то самое, не забывая перераспределить некоторые грузы в некоторые непланируемые ранее места.

«Мебель, производственные конструкции, короб с-назначения…»

Стоп.

Я замер, потер виски и вернулся к последней строчке. Прошелся по параметрам, проверяя не врут ли мои глаза.

Назначение С – абривиатура для обозначения сакральной категории объектов, священных даров производственной махины храмовых миров Простора.

Сакральники никогда не делались большими, это противоречило основному принципу расщепления анимы. Структура вокруг двигателя имела ячейковую природу, чтобы локализовать непредвиденную терминальную стадию темной энергии, и не допустить разрыва поля Аман-Хорста.

Сакральные коробки были величиной с небольшой ларец – я сотни раз держал их в руках, я добывал тьму и складывал ее внутрь, я лез с ними вглубь и возвращался с ними обратно.

В общем был своего рода докой в этой части.

«С-короб – палуба Н, цех 02» – гласили параметры.

Я присвистнул.

Эта сакральная коробка занимала целое производственное помещение, где то у меня над головой. Моя вторая цель была почти у меня в руках – и мое сердце забилось чаще.

– Эврика… – Прошептал я, не сумев сдержать ликование.

– Заметка дополнена. – Поздравил меня бортовой компьютер.

Я отмахнулся от него и запустил алгоритм симуляции утечки гидравлического геля на палубе Н. Несложная задача для того, кто так много времени провел рядом с Йен, выискивая уязвимости вражеских систем через планетарные сети.

Где сейчас она? Жива ли? Вспоминает ли меня?

Мысли могут съедать тебя коварным хищником, если ты даешь им откусить часть своей души. Я давно уже бросил это занятие – загрубел, или думал что загрубел, пройдя сквозь столько битв и потерь. Зачерствел настолько, что дал бы фору оставленной на века на ветру краюшке хлеба.

А может просто в моей душе и кусать уже было нечего.

– Запрашиваю доступ к палубе Н для устранения утечки. – Я направился к следующему шлюзу, за которым был путь наверх.

– В доступе отказано. – Отчитал меня борткомпьютер.

Ага, дополнительные протоколы защиты. Ожидаемо.

Я вернулся к терминалу и нашел логический блок с инструкциями, касающимися защитных систем судна.

Времени оставалось мало, стоило поторопиться – я спрогнозировал критическую ошибку гидравлической системы, присвоив класс опасности «Красный» и загрузил через техинжектор в нутро программного кода корабля.

– Запрашиваю доступ к палубе Н для устранения утечки. – Повторил я настойчиво, молясь что настроил логические цепочки верно.

– Доступ разрешен, – проскрежетал голос, – заметка дополнена.

С этим разберемся позже, подумал я. Потенциал награды перевешивал возможные риски , словно тяговый рулл на чаше весов боролся с обычной полевкой.

Вверх, вверх, по технической лестнице, архаичному придатку в эру гравилифтов и фотонных мостов.

Вверх, вверх – на палубу Н.

Вот и люк, такой же как и внизу, только с нужной мне литерой на табличке сбоку. Я поднес пропуск к считывателю мельком глянув на унылое лицо его реального владельца – худое и усталое, хотя казалось бы этот инженер вытянул вполне себе счастливый билет.

Работа в порту на обслуживании кораблей не шла ни в какое сравнение с мерной потерей рассудка в шахтах в глубине планеты.

Дверь открылась и я вполз внутрь, покрякивая для проформы. Глаза мои, скрытые за стеклами дыхательной маски, внимательно осматривали доступное пространство, подмечая ориентиры, особенности и, естественно, пути отхода.

В дальнем конце коридора огромные двери скрывали грузовой лифт, но при всем моем желании воспользоваться им по назначению – это было равным самоубийству, а я пока еще был далек от решения уйти в мир иной.