План был прост – устроить бардак с помощью старого драндулета, сорвать график разгрузки, отвлечь внимание от моей персоны, что проникнет на “САЙТИАС” и поколдует над инструкциями распределения некоторых грузов, перебросив ордера от незаинтересованных лиц к заведомо заинтересованным.

– Доступ технической группы, порядковый номер УПИ-47.

Я приложил добытое удостоверение к пропускной панели.

Слабый искусственный интеллект, ограниченный и ячейковый, сверил фотонную сетку чипа, и был таков. Полный запрет Хозяев на создание и внедрение потокового, симбиотического и централизованного ИИ сыграл мне на руку, как и всегда прежде.

Нечто важное стояло за искоренением любой адаптивной нейросети в мирах Простора, но голова моя была забита совершенно иными задачами, нежели размышлениями о мотивах Хозяев.

– Доступ разрешен, запущен протокол записи технического обслуживания единицы УПИ-47. Дата двенадцать-тысяч-девяносто-седьмой цикл Новой Эры, двадцать-четыре единицы месяца Окта.

– Подбодрил меня машинный голос, а я послал терминалу воздушный поцелуй.

Дверь отъехала в сторону совершенно беззвучно, открывая освещенный фиолетовым сиянием коридор. Корабли мидриан, а именно так Хозяева называли себя во всеуслышание, были архитектурным совершенством по меркам любого уважающего себя человека.

Потому как именно люди, или другие покоренные виды, эти корабли и строили.

Оказавшись внутри, я провел рукой по переборке, как всегда испытав ощущение высасывающей пустоты, ощущение запертой внутри смерти. В этом металле не было жизни и движения молекул, энтропия не касалась его – вычеркивая из настоящего, словно невидимку.

Парадоксально, что величайшая слабость мидриан стала опорой их империи – скрепляя ненадежные союзы правящих домов единственной неподвластной их силе вещью.

Вернее, одной из вещей.

Дисматерия плохо гнулась, но была почти неразрушима. Поэтому в интерьере и экстерьере превалировали угловатые и резкие формы – палец протяни и порежешься.

– Для протокола, – произнес я заготовленную речь, отстукивая шаги по темному полу, – производится рекалибровка подачи гидрогеля в стыковочной опоре О3, поврежденной при разгрузочных работах. Калибровка будет производиться в ручном режиме.

– Заметка дополнена. – Зазвенел голос.

– Вот и умница.– Похвалил я единственного моего собеседника.

– Заметка дополнена.

– Эй, это не для протокола! – Поспешно воздел я руки.

– Заметка дополнена.

– Согласился со мной голос.

Я обреченно вздохнул и вернулся к целям моего пребывания тут. А их было несколько и одна была важнее другой, так что прерогативы разглагольствовать я был лишен еще до начала операции.

И так, что у нас тут?

Интерфейс был стандартный и понятный даже хуллу – Хозяева чурались грязной и рутинной работы, предпочитая управлять макро узлами. Поэтому локальное оборудование было адаптировано под наши руки, ну или руки других несчастных – разница была не велика.

Противопоставленый большой палец был слишком удачной генетической находкой, как и разного рода ключевые элементы эволюционирующего организма. Поэтому населяющие Простор виды были в целом одного поля ягоды.

Просто одни были красные и сладкие, а другие с дополнительной парой рук. Ну или глаз.

Или зубов.

Быстренько перенаправив движение гидрогеля по новым маршрутам, я использовал аварийную ситуацию чтобы открыть доступ к другим системам корабля.

Заправским движением фокусника я вытащил из рукава техинжектор, вставляя его в разъем. С этой самой секунды, пока тупенький бортовой компьютер не разберется с фальшивыми запросами и поступающими нелепыми инструкциями – я имел карт-бланш в доступе к базам «САЙТИАСа».