Молодой человек уверенно подошел к Степану и сделал ему укол, затем обратился к Маше:

– Не волнуйтесь, милая Маша. Я ввел вашему папе противоядие, он придет в себя.

Парень не ошибся, через пять минут Степан встал как ни в чем не бывало. Радости родных и близких не было предела.

– Скажите мне, кто вы и как я могу вас отблагодарить? – спросила Маша у незнакомого доктора.

– А вы разве не знаете? Неужели не помните нищего мальчика, который умирал от голода и болезни? Вы вылечили меня и тайком от родителей кормили и помогали деньгами.

– Захар, это вы? – удивленно вскрикнула Мария. Ей было трудно узнать в одетом по-европейски господине нищего мальчишку, которому она когда-то помогла.

– Так точно, дорогая Марья-целительница. Захар Авдеев собственной персоной.

Мария хотела обнять Захара, но ей пришлось встать в очередь. Желающих обнять спасителя было очень много, и первым был Степан.

– Проси, сынок, что хочешь. Ты спас мне жизнь, а я сделаю твою жизнь лучше. Где ты был раньше?

– Я уехал за границу, деньги, которые мне дала Мария, потратил на учебу. Стал лекарем и вернулся в родные края. Просить я могу только одного – РУКИ ВАШЕЙ ДОЧЕРИ, МАРИИ.

Мария ответила согласием не раздумывая, Степан тоже долго не думал, отдавать дочь за Захара или нет. Не откладывая, сыграли третью свадьбу, во время которой Степан обратился к дочери:

– Машенька, какая же я сволочь. Запрещал тебе помогать больным, бедным и строить лечебницу, а ведь это могло стоить мне жизни. Да уж, не в деньгах счастье. Если бы Захарка не стал врачом и не потратил деньги на медицинское образование, меня бы не было в живых.

После чего он попросил музыкантов остановиться и сделал объявление. Благо на свадьбе была вся деревня.

– Дорогие земляки! Я принял решение построить самую лучшую лечебницу, самую лучшую школу и самую лучшую библиотеку у нас в деревне. Лучшие ученики будут отправляться за границу на учебу за мой счет. И лечение будет бесплатным. Будем вкладываться в учебу и здоровье, друзья, ведь это наше будущее.

Без здорового поколения общество обречено. Через год лечебница Степана Таранова была открыта и просуществовала столетия. Многие корифеи медицины, ученые, профессора, академики работали здесь. В этой клинике теперь предстояло работать и мне.

Город находился на берегу Байкала. Озеро я очень любил, только из-за холода купаться в нем не мог. Больница располагалась на окраине города и напоминала больницу Ветрограда.

Макар познакомил меня с коллективом, предупредил о стукачах и интриганах, мешающих работать. Впрочем, мне не привыкать – Ветроградская ЦРБ такая же. Домик я снял у пожилого бурята Толика Джумбаева. Он с женой жил в соседнем доме, а здесь раньше жила его дочь, Сегелма. Она погибла в Москве от рук неизвестного убийцы. Родители не могли находиться в доме, где все напоминало о погибшей.

Рядом с Толиком жил знаменитый на всю округу алкоголик Сева Бульдозер. По профессии бульдозерист, а по жизни – веселый пьяница. Жил он с дочерью, которая так же, как и я, работала в Тарановской ЦРБ.

Я не обращал внимания на соседей и даже не смотрел в сторону дома Севы. Как потом выяснилось, зря, в будущем он стал мне родным домом. Ну, не будем торопить события. Я не смотрел в их сторону по двум причинам. Во-первых, не люблю пьяниц. Во-вторых, мое внимание привлек дом другого соседа. Вернее, нежный дымок и запах незнакомой мне еды. Кажется, там пекли пироги, но это не пицца и не дагестанские чуду. Еще там, по всей вероятности, готовили колбасу, но явно не краковскую и не ливерную.

Когда дымок дошел до ноздрей и моими обонятельными рецепторами, как Бетховен на рояле или Паганини на скрипке, начали играть запахи жареного теста, картофеля и нежного сыра, я приблизился к соседскому дому завороженный и очарованный незнакомым блюдом.