Рука долго отказывалась искать вибрирующий телефон, и когда Мышь взглянула на экран из-под тяжелых век, она впервые за день не почувствовала ничего, увидев сообщение от Яна. Два часа уже прошло, он давно ждет. Только она не встанет – сейчас не может, а когда победит пустоту, сядет за уроки. Пропускать еще один вечер будет самоубийственно.

ЯН: Эй, ау! Ты живая там?))

Он ждет, потому что она пообещала встретиться. Они едва знакомы, но она уже подвела его.

ЯН: Ты в Норе? Хочешь, поднимусь за тобой?)

МЫШЬ: Нет.

Три буквы, по одной на каждый вдох – то есть с большими перерывами. Он не дает ей ды… нет. Его нет.

ЯН: Что-то случилось?

МЫШЬ: Нет.

ЯН: с НИМ что-то случилось?

«Не понимаю, о ком ты. Я здесь одна. Зачем ты обманываешь меня? Ты сам-то веришь?»

МЫШЬ: Нет.

ЯН: Как тебе помочь?

«Зачем мы придумали это? Потому что слабые?»

МЫШЬ: Я не могу.

Это не было ответом на вопрос, это вообще было не в тему, и он ответил также, как будто они говорили о разном:

ЯН: Я рядом.

Пустые слова. Они ничего не значат. Они не поднимут с постели.

ЯН: Я могу помочь.

Они не дадут сил дожить до будущего, о котором говорила Мамочка.

МЫШЬ: Как

ЯН: Просто спустись. Если не можешь, я поднимусь и заберу тебя на руках.

МЫШЬ: Не удержишь.

Мамочка сказала, что она похожа на свинью. Ей нет смысла обижать Мышь, она всегда говорит только правду. И Мышь не расплачется, потому что для рыданий нужны судороги, а она не чувствует тела, будто оно чужое, будто влезла в него без спроса… в тело любимой, умной, замечательной дочери прекрасных родителей. Влезла и осквернила.

ЯН: Мне тоже сейчас плохо, Мышка. Давай поможем друг другу?)

Конечно. Всем плохо, одной ей хорошо. Все имеют право на слабости, но никто их не проявляет, все стараются, все…

ЯН: У меня сложный период. Мне бы пригодится такой друг, как ты.

МЫШЬ: Ничем не могу помочь.

ЯН: Давай хоть поплачем вместе?)

Ладно. Он просто издевается. Мышь выпустила телефон из рук и легла на бок, тупо глядя в экран, ничего не ответив. Может, так он больше не будет писать. Подумает, что она не поддалась на провокацию.

ЯН: Мышка, эй?

ЯН: я же вижу, что ты читаешь)

ЯН: Я-то могу хоть всю ночь у тебя под окнами сидеть) здесь удобная лавочка)

ЯН: Хорошо, посижу))))

ЯН: а номер квартиры подскажешь?

После ответа он замолчал. А потом написал снова – может, через минуту, может, через год. Мышь моргала так редко, что, кажется, проходили десятилетия.

ЯН: Представляешь, сижу, никого не трогаю, вдруг слышу знакомых голос. Оборачиваюсь, а там друзья мои)) из Центра приехали! Круто?))

Мышь закрыла глаза окончательно. Вот теперь она точно ничего не ответит – не будет портить настроение. Наверное, стоит поспать. Легче не станет, но хотя бы этот день закончится.

А он все писал, писал, писал… телефон жужжал в матрас, но Мышь не собиралась открывать глаз. Ладно, даже если она не сможет уснуть, просто лежать гораздо легче, чем существовать.

Из коридора раздался какой-то звук. Потребовались действительно немалые усилия, чтобы напрячь слух и понять – стучат в дверь. Да ладно, Мамочка, вернулась уже? Ради Бога, ключи забыла? Пожар? Война? Она затопила соседей слезами? Черта с два… пожалуйста, просто не заставляйте ее вставать, пожалуйста…

– Встань. Встань! Быстро встала!

Рывок. Тело непослушно обрушилось обратно. Рывок в бок, чтобы скатиться с кровати, упасть на пол, удариться коленями и локтями. От боли хвост ненадолго растерялся