Ей ответило робкое молчание. Несмотря на торжественность момента, которого все ждали, никто из детей не торопился быть первым. В этом была человеческая природа – робость перед неизведанным. Молчали и те, кто мечтал об Обряде, и те, кто его демонстративно обесценивал.

– Ну же, смелее, – голос мастера Окрен гулко разнесся по комнате.

– Давайте я, – наконец поднялся с пола один из мальчиков. Он был высокого роста и крупного для ребенка телосложения, и он был постарше большинства детей – ему было восемь лет. Сразу было видно, что в своей компании он привык брать на себя роль лидера, на которую претендовал и здесь.

– Пит Кроненгем! – Анна Окрен сделала пригласительный жест рукой, а сама сместилась с центра освещенной площадки в тень, ожидая своего ученика. – Подходи. Не бойся. Ты молодец, с тебя мы начнем Обряд Силы для нашей группы. Проходи и вставай там, где только что стояла я, по центру, чтобы на тебя падал свет.

Пит, явно бодрясь, подошел к проектору, осмотрелся, а потом осторожно, как будто вступая в холодную воду, сделал пару шажков вперед и встал прямо перед ним. Встал, повернулся к ребятам и зажмурился. На стене за его спиной, его тень стояла в ожидающей позе. Пока больше ничего не происходило.

– Ты можешь открыть глаза, если хочешь, – раздался голос женщины, – этот свет не ослепит. А теперь мы начинаем!

Она подняла правую руку над полусферой и произнесла магическую формулировку. Слова звонко срывались с ее губ и будто бы зависали в воздухе, но пока более ничего не менялось. А еще через мгновенье силуэт Пита Кроненгема на стене позади него стал таять.

Тень мальчика стала намного светлее, почти незаметной, а затем заиграла бликами, как будто свет, проходя через его тело, преломлялся в нем сотней солнечных зайчиков. В силуэте проступили образы: оранжевый язык пламени рвался к самым небесам, все больше и больше разгораясь и превращаясь в длинный лучистый факел. Добравшись до верхней точки, пламя расплылось в ней огромным горящим кольцом, морем огня. Море ярко пылало, вспыхивая десятками протуберанцев, а поверх него проявились символы древнего рунного языка. Это продолжалось чуть больше минуты и выглядело завораживающе. Дети застыли, сидя и наблюдая за происходящим, как в театре. Анна Окрен улыбалась. Она уже не первый раз видела такое, а трактовать показанное проектором входило в ее работу. Вскоре яркие образы погасли, как и руны. Тень стала вновь просто тенью.

– Пит Кроненгем, – возвестила куратор громки голосом, – ты прошел Обряд Силы. Поздравляю тебя, маг-элементалист, маг стихии огня. Теперь ты будешь управлять огнем и посвятишь этому свое обучение!

Пит Кроненгем радостно выдохнул, неловко двинулся, выходя из пределов освещенной площадки, а потом направился назад к своему месту, улыбаясь во все лицо. Ребята из его комнаты уже подбадривали и поздравляли его радостными репликами.

– Теперь я, можно? – прокричал Голо Веркус, вытягивая руку вверх.

Куратор с улыбкой кивнула и показала ладонью на проектор рядом с собой, мол – проходи.

Голо вскочил с пола и быстро пошел вперед, уже совершенно не стесняясь, чтобы встать в освещенную область, переминаясь с ноги на ногу. Он был весь в нетерпении.

Мастер опять произнесла фразы заклятия, звонкие как колокольчики. Через несколько секунд тень мальчика полностью изменилась. Вначале она так же засияла бликами, как и у Пита. А потом, неожиданно, выросла в размерах. Выросла и засияла сотнями маленьких ярких точек. Точки закружились хороводом, а потом посыпались непрерывным потоком сверху вниз. За спиной Голо на импровизированном экране шел настоящий снегопад. Силуэт мальчишки превратился во фрагмент снежной бури, похожей очертаниями на человеческий силуэт. Кристаллы воды блестели в ней и кружились, создавая пульсирующую, сверкающую структуру. И в этой структуре, словно высеченные алмазным резцом, проступили древние руны. Они отличались от рун, которые до этого можно было наблюдать на предыдущем обряде. Продержавшись достаточно для того, чтобы все успели насладиться величественным зрелищем, картинка потемнела и исчезла. Тень снова стала просто тенью. Голо стоял, стиснув зубы, и ожидал свой приговор. Он был обращен лицом от стены и не видел происходящего на экране.