Через мгновение, которое могло длиться секунду или вечность, искажение схлопнулось. Звезды вернулись на свои места – холодные, далекие, неподвижные. «Икар» оказался в глубоком космосе, где не было ни планет, ни известных навигационных ориентиров, только звездный свет и безмолвная пустота.

«Прыжок завершен,» – доложил навигатор. «Системы варп-двигателя отключены. Кратковременные пространственные искажения в пределах допуска. Мы в расчетной точке, Капитан. Следующий прыжок через стандартные сорок восемь часов, после цикла накопления энергии.»

Лиза кивнула. Путь в сектор 83-Гамма займет недели – серия таких прыжков, разделенных периодами стабилизации и накопления энергии. Достаточно времени, чтобы команда успела осесть, а напряжение ожидания нарастало.

Она посмотрела на звездное поле впереди. Где-то там, в этой бездонной черноте, их ждало то, что послало те странные сигналы. Что-то древнее, могущественное, возможно, опасное.

«Начало стандартного дежурства. Научный отдел может приступить к дальнему сканированию,» – скомандовала Лиза. – «Майор, удвоить патрули. Эмбассадор, если что-то появится, сначала обращаемся к вам, но готовность номер один у всех. Чиф, следите за реакторами – нам понадобится вся доступная энергия.»

«Есть, Капитан,» – отозвались они.

«Икар» был теперь маленькой, одинокой точкой света, несущейся сквозь бескрайний океан космоса. Корабль и его экипаж – единственная надежда человечества найти ответы в этой неизведанной пустоте. Ответы, которые, возможно, изменят их мир навсегда.

Жизнь на борту «Икара» во время длительных перелетов между варп-прыжками входила в свой размеренный, почти монотонный ритм. После ошеломляющего, дезориентирующего перехода через пространство-время, корабль выходил в «нормальное» пространство, где законы физики вновь обретали привычную форму. Эти периоды, длящиеся обычно по два стандартных земных дня, были необходимы для стабилизации варп-ядра, накопления энергии и проведения глубокого сканирования окружающего пространства.

Для экипажа это означало чередование напряженной работы и коротких периодов отдыха. Ученые под руководством Доктора Кацман часами сидели за консолями, анализируя потоки данных, поступающие от обширных сенсорных систем корабля – гравитометров, тахионных сканеров, нейтринных детекторов и множества других приборов, чьи названия были понятны только специалистам. Инженерный отдел во главе с Чифом Антоновым проводил диагностику и обслуживание всех систем, от термоядерных реакторов до систем жизнеобеспечения и репликаторов. Служба безопасности тренировалась в ангарах и стрелковых симуляторах, поддерживая готовность к любым неожиданностям, на которых настаивал Майор Блэк. Дипломатический персонал во главе с Эмбассадором Линь Вэем проводил брифинги и разыгрывал сценарии первого контакта, пытаясь предусмотреть все возможные варианты поведения неизвестной цивилизации.

Капитан Арчер проводила большую часть времени на мостике или в своем командном центре, наблюдая за всеми процессами. Она общалась с главами отделов, принимала отчеты, утверждала планы сканирования и маршруты следующих прыжков. Но были и моменты тишины – часы, когда она сидела в капитанском кресле, глядя в переднее окно на бесконечное звездное поле.

Здесь, так далеко от дома, космос был не просто абстрактной концепцией или точкой на карте. Он был осязаемым, хотя и неосязаемым, присутствием. Безмолвным, но полным потенциала. Звезды сияли с чистой, немерцающей яркостью. Иногда корабль проходил мимо гигантских, разноцветных туманностей – облаков газа и пыли, где рождались или умирали звезды. Эти космические пейзажи были захватывающе красивы, но одновременно и пугающе безразличны. Они напоминали о ничтожности человеческой жизни в масштабах Вселенной.