Пещера и впрямь оказалась впечатляющей. Влажный воздух, пропитанный терпким запахом грибницы, от которой и исходило голубое сияние. Внизу журчал ручей. Мелен оглядел стены и понял, что напоминало ему свечение. Новомодное заведение «Радость тьмы», где эти грибы подавали как легкую закуску «для радости». И уж Вендиль-то точно не мог обойти это заведение стороной.

– Ты был прав. Я… удивился, что ты не знаешь, что это за грибы. Я думал ты их тонны сожрал. Точное название тебе скажет Элейна, но их точно можно есть. Хоть и не без определенных последствий.

– Может и сожрал… Завидуй молча. Я про другое. Смотри – ручей льется с уступа, на который одному не забраться. А так – я тебя подсажу.

– И что я там буду делать? На одной ноге?

– Ну руки-то две. Подтянешь меня.

Лаз над уступом вывел их в очередную галерею. Промокший и злой, Мелен идти дальше отказался. Ему еще назад ковылять. А костыль до самого входа, считай, бесполезен. Остался сидеть у уступа, на который они выбирались битый час.

Он почти задремал, когда острый эльфийский слух уловил торопливые шаги и хриплое дыхание. Вендиль буквально проявился в голубом свечении орихарикона, сдавленно вскрикнул и рухнул с уступа.

Мелен обернулся на звук. Неведомая тварь – темное пятно на фоне прожилок породы. Ростом ему по бедро. С длинным и гибким телом. То ли тварь раньше не сталкивалась с такой добычей, то ли была не слишком голодна и раздумывала – стоит ли связываться.

Оба замерли. Только ручей журчал.

Наконец, темное пятно, определившись с планами на обед, сдвинулось ближе и левее.

Мелен привстал и поднял костыль перед собой. Не то чтоб он верил в защитные свойства деревянной палки, но и сдаваться без боя было бы совсем глупо.

А дальше события понеслись галопом как сорвавшаяся с палочки детская вертушка.

… Нога предательски подломилась.

…Тварь прыгнула.

…Тёмный приложился спиной о злополучный уступ.

…Зубы лязгнули у самого горла (по звуку – немалые).

…Костыль натужно хрупнул, тварь взвыла и уперлась мягким подбрьюшьем в сжатые вокруг деревяшки руки.

…На руки хлынуло тёплым. Остро запахло кровью.

…Лобастая голова боднула его в подбородок.

…Затылок ударился о скалу.

И оба они соскользнули прямо вниз. «Хорошо потанцевали» – успел подумать Мелен, чувствуя, как холод сковывает пальцы, всё ещё сжимающие на удивление многофункциональный, но ныне уже покойный, костыль. И расползается по телу, погружая сознание в темноту.

…

– Глупые мальчишки! Вы могли погибнуть и на кого бы вы оставили всех этих детей? И ради чего?

«Мальчишки» угрюмо переглянулись и промолчали. Трудно многозначительно молчать из положения лёжа, не в силах пошевелиться.

Элейна, поняв, что ответа не дождётся, патетично воздела руки к небесам. Но в их прибежище с небесами было не густо, так что руки ударили в низкий потолок и вызвали грязепад из приличного количества пыли и одного перепуганного паука.

За стеной захихикали.

– Эту дрянь даже нельзя есть. – она пнула тушу и раздраженно встряхнула волосами. – Она вся пропитана парализующим ядом. Потому вы и отключились так надолго. Ваше счастье, что у Сиаль есть кровная связь с отцом и она не прогуливала уроки. Ваше счастье, что дети нашли вас до того, как вы попросту замерзли бы. Ваше счастье, что поблизости не было товарки этой твари. Они живут парами.

Вендиль покосился на шуршащую стену и тихо, чтоб слышали только взрослые, сказал:

– За весь месяц, что я здесь, ни этих тварей, ни даже их следов, мы ни разу не замечали. Как думаешь, откуда она появилась? Я вот думаю, заблудилась. Зашла через другой вход в пещеру и заблудилась. Причем, где-то не близко. А может – даже с той стороны перевала.