– Безденежная удача – это как суп без соли, – заметила Морвен. – То есть ты его съешь, но удовольствия ноль.

– Я и несолёный суп съем, – честно признался Томлин и продолжил путь.

– А что ты вообще умеешь?

– О! – Томлин оживился. – Я умею определять свежесть хлеба по звуку. Вот смотри. – Он постучал по булке. – Слышишь? Это «утренняя» хрусткость. Если бы она была вчерашней…

– Я умерла, а не оглохла, – перебила его Морвен. – Я имела в виду полезные навыки. Например, драться?

– Умею стрелять из лука!

Морвен замерла в воздухе.

Томлин снял лук с плеча одним плавным движением. Дерево блеснуло на солнце, будто живое.

– "Дремлющая гроза" – делал мой дед. Брал дальше пятисот шагов, – он провёл пальцами по идеально гладкой древесине, где были вырезаны тонкие руны. – Только не люблю про это говорить.

Морвен замолчала ненадолго – редкость для неё.

– Сколько учился?

– Больше десяти лет. Каждый день по сотне выстрелов. Пока пальцы не начинали кровоточить, – он неожиданно ухмыльнулся. – Потом научился стрелять так, чтобы они не кровоточили.

Призрак закружил вокруг него, изучая:

– И при этом работаешь пекарем?

– Лучники много не зарабатывают. А хлеб нужен всем, – Томлин пожал плечами и вдруг резко развернулся, натягивая тетиву. Стрела взвыла в воздухе и – тхык! – вонзилась в одинокую ветку за двести шагов.

Морвен медленно мигнула:

– …а ты скромный.

Они шли дальше. Томлин размышлял, почему призраки такие дотошные, а Морвен, кажется, составляла в голове список «Как выжить с Томлином: инструкция для призраков».

– А сколько тебе лет? – не унималась она.

– Двадцать… эээ… сколько-то.

– «Сколько-то»?

– Ну да. Мама говорила, я родился в год Великой Неурожайной Засухи.

– Которая случается каждые три года?

– …возможно.

Морвен замерла в воздухе, её прозрачные руки схватились за голову и прошли сквозь неё, что выглядело ещё драматичнее.

– Ты… ты даже своего возраста не знаешь?

– А зачем? – искренне удивился Томлин. – Хлеб же от этого свежее не становится.

Призрак издала звук, напоминающий кипящий чайник, и резко рванула вперёд, оставляя за собой лёгкий иней на траве. Томлин, неспешно доедая булку, последовал за ней.

– Эй, а куда мы вообще идём? – вдруг осенило его.

Морвен остановилась так резко, что Томлин прошёл сквозь неё, почувствовав странный холодок вдоль спины.

– Ты… – её голос дрожал от возмущения. – Ты ШЕСТЬ ЧАСОВ идёшь за мной и только СЕЙЧАС спросил?

– Ну… – Томлин почесал нос. – Ты же впереди была. Я думал, ты знаешь.

Призрак медленно, очень медленно подняла прозрачные руки к небу, или куда там поднимают руки призраки в отчаянии, и беззвучно закричала.

А вдали уже виднелись первые дома Амберпорта – портового городка, где их ждали настоящие приключения. И, возможно, хоть кто-то, кто знал ответы на вопросы.

Томлин переложил лук на другое плечо, разминая затекшие мышцы. Солнце клонилось к закату, окрашивая поле в медовые тона.

– Так что там с твоим отцом? – спросил он, осторожно переступая через кочку. – Если не в молнию врезался, то куда пропал?

Морвен, плывшая впереди, замедлилась. Её прозрачные очертания стали мягче, словно тронутые дымкой.

– Он… – голос её звучал странно, будто доносился из очень далёкого места, – он ловил облачных устриц.

Томлин споткнулся.

– Чего-чего?

– Облачные устрицы, – повторила Морвен, и в её тоне появились тёплые нотки. – Они растут на нижней стороне кучевых облаков.

– И что, они… вкусные?

– Как морская вода с послевкусием облаков, – фыркнула Морвен. – Но папа клялся, что если поймать их в сезон, когда кучевые облака особенно пушистые…

– …они становятся вкуснее? – предположил Томлин с профессиональным интересом.