***

Когда с приемом пищи было покончено, наступил момент, который и определил мое будущее. С помощью ручного сканера, Глэдис еще раз осмотрела меня, чтобы убедиться в том, что на мне не осталось частиц Пустоты. Раны почти затянулись, а на их месте оставались рубцы. Оказывается, у них есть специальный спрей, от которого даже самые глубокие порезы могут затянуться за несколько часов. Мои будут заживать чуть дольше из-за того, что ранил меня не предмет, а существо.

– Ну вот и все, дорогая, – с ноткой грусти проговорила Глэдис, отходя от кушетки, на которой я сидела.

Ее печаль мне была непонятна, ведь мы знакомы всего несколько часов. Возможно, Глэдис из тех людей, которые быстро привязываются к другим, вот ей и грустно.

– Спасибо… за все, – негромко сказала я, чувствуя, что хоть как-то должна ее утешить.

Глэдис развернулась и всхлипнула.

– Ты – первая, кого сюда доставили за последние десять лет. Даже не представляешь, как тут порой бывает одиноко, не с кем поговорить и… – врач достала из кармана носовой платок и вытерла проступившие слезы. – Это так здорово – снова заботиться о ком-то.

Я опустила взгляд. Мне незнакомо это чувство – забота. Обо мне не заботились, никогда не переживали, поэтому я понятия не имела, что испытывала Глэдис, но мне ее краткое опекунство было в радость. Впервые за долгое время я знала, что нахожусь в безопасности.

Поднявшись с кушетки, я подошла к врачу и коснулась ее руки. Голубые глаза посветлели. Она порывисто обняла меня.

– Знаю, что ты этого не вспомнишь, но прошу, Джилл, береги себя. То, что ты пережила, ужасно.

– Да, встретить демона Пустоты – то еще приключение, – попыталась пошутить я.

Глэдис отстранилась и положила руки мне на плечи, одарив пронзительным взглядом.

– Он с тобой творил ужасные вещи, – не своим голосом заговорила она. От такого тона все внутренности заледенели. – Прошлое сыграет с тобой жестокую шутку, не поддавайся ему. Не оглядывайся назад…

– Глэдис!

Миг, и жуткий голос пропал. Лицо женщины обрело растерянное выражение.

Я повернулась на голос, что был знакомым и пугающим одновременно. На пороге лазарета стоял Кристиан Деламейн – тот самый, по воле которого и оказалась здесь.

– Крис, дорогуша, Джилл готова нас покинуть, – она тепло улыбнулась ему, словно несколько секунд назад она не вещала жутким голосом, как предсказатель из телевизора.

Деламейн перевел равнодушный взгляд на меня, едва заметно кивнув в сторону выхода.

Все еще пребывая в шоке от услышанного, сумбурно попрощалась с Глэдис и вышла в коридор вслед за покинувшим помещение Кристианом.

Мужчина шел чуть впереди меня, но не потому что я уступала, а потому что не успевала за его широким шагом. Вокруг движение не прекращалось – все куда-то шли. С портфелями, папками, сумками или с пустыми руками. У кого-то я замечала в руках кружку-термос, а у кого-то просто ланч-бокс.

Это так странно.

Эверетт Диксон сказал, что это место находится нигде. Так откуда тут столько всего того, что мне знакомо? Может, он американец?

Я настолько погрузилась в эти размышления, что не заметила, как Деламейн остановился. Врезавшись в его спину, тут же отпрянула и подняла голову. Его холодный взгляд цепко смерил мою фигуру, после чего вернулся к двери, у которой мы стояли.

Кристиан дернул ручку, и вошел внутрь. Чтобы не заставлять себя ждать, проследовала за ним. Комната представляла собой помещение со множеством дверей. Все они были разных форм и размеров.

Что же это за место?

– Здесь находятся санкционированные переходы в миры, – холодным тоном ответил мой спаситель.

Выходит, вопрос я задала вслух.