– Остен, Бронте?

– Нет. – Я помотала головой. – Скорее, Толкин, Роулинг, Дойл.

– Хорошо. Тебе знаком сюжет, когда герой или героиня внезапно попадают из одного мира в другой?

– Что-то такое встречалось…

– Так вот. Не все миры в литературе – вымышленные. Они вполне себе существуют и развиваются.

Стоп. Что?

– Мистер Диксон. То, о чем Вы говорите, невозможно.

– Правда? – он вскинул брови. – А демон, который на тебя напал, тоже невозможен?

Рука машинально коснулась рубцов на горле. Странно, до этого я даже не вспоминала, что у меня есть ранение. Более того, оно ощущалось, будто ему уже несколько недель.

– Я… У меня нет ответа, – с досадой признала я.

Понимающе кивнув, Эверетт продолжил.

– Представь себе комнату с мыльными пузырями. Комната – это пространство, ничто и нигде, однако каждый пузырь – это особый, отдельно существующий мир. Нет, даже не мир, а Вселенная. Аналогия понятна?

Я неуверенно кивнула. Нет, его пример вполне понятен, только моему мозгу нужно время признать это.

– Каждая Вселенная, заточенная в мыльных пузырях, создана конкретным писателем. Авторы этих миров и не подозревают, что их Вселенная – более чем реальна. Но смею заметить, что не каждый из писателей способен создать отдельный мир. Это должен быть человек с Искрой внутри. И если такой человек становится писателем, то его мир обязательно появится в этой комнате с пузырями.

Кажется, до меня начало доходить. Правда, уровень шока повышался вместе с пониманием происходящего.

– Внутри этой, так называемой, комнаты с пузырями, которую мы называем Пустотой, обитают демоны. Одного из них ты видела. – Продолжил мистер Диксон. – По идее, демоны Пустоты должны охранять границы миров, но что-то произошло такое, что вынудило их проникать в другие измерения. Скорее всего, они следовали за тем, кто эти самые границы нарушал. Из-за того, что ткани отдельных Вселенных были разорваны, количество попаданцев увеличилось. Наша задача заключается в возвращении иномирцев, а также в восстановлении целостности миров.

– То есть, возвращаете попаданцев и зашиваете дыры? – уточнила я, перефразировав его пояснения.

– В общем… да, – кивнул шеф.

Что-то тут не ладилось.

– А как же тогда быть с теми, кого вернули на место? Они наверняка рассказывали о том, что видели.

Эверетт отвел глаза. Видимо, ответ мне не понравится.

– Каждого из них обрабатывают, Джилл. По возвращении домой они не вспоминают о том, что видели и с кем говорили.

– Неплохо придумано! – одобрительно высказалась я, после чего ошарашенно застыла.

Он ведь сейчас и обо мне говорил. Горло свело спазмом, во рту появился кислый привкус.

– Вы ведь поэтому мне все рассказали, да? – озвучила я свою догадку. – Меня ждет такая же обработка.

Лицо Эверетта сделалось мрачным.

– Верно. Такова процедура, – в ответ на его реплику я даже не пошевелилась, находясь в каком-то трансе. – Если бы все, кого отсылали обратно, помнили об этом месте, его стали бы искать. Такова человеческая натура – даже несмотря на видимую опасность, продолжать поиски правды. Мы обладаем такими знаниями и технологиями, к которым ни одна Вселенная не готова. Поэтому будет лучше…

– Если все останется, как прежде, – закончила я за него, вглядываясь в серые глаза.

Интересно, сколько ему лет?

Вроде бы выглядит на сорок, может, сорок пять, но затаившаяся мудрость прожитого опыта выдает в его взгляде многолетнюю мудрость. И речь не о десятилетиях, а гораздо больших летоисчислениях.

– Рад, что ты это понимаешь, Джилл, – со всей серьезностью кивнул он. – Как только твои раны заживут, а остатки частиц Пустоты покинут твой организм, Крис отправит тебя обратно.