Закрыв глаза, Резагда опустила голову, и копна волос тёмной вуалью сокрыла её лицо от мира. Цветущая тропинка мгновенно исчезла, погрузившись в алчную трясину, оставив после себя лишь едва заметное благоухание горицвета.

Отряд из четырнадцати чернослужников осторожно, стараясь не создавать вокруг себя лишнего шума, шёл по лесу, неся длинные плахи для сооружения переправы. Дойдя до болота, они остановились и, чуть отдохнув, двинулись дальше. Ступая по мягкому лишённому твёрдости земли болоту имевшие плотное телосложение головорезы, под дополнительным весом бревен, то и дело проваливались в вонючую жижу и, с трудом выбираясь из неё, двигались дальше, молча кляня ведьму и свою тяжёлую судьбу, что занесла их сюда.

Баствид корчил яростные гримасы и размахивал руками, подавая знаки своим подчинённым. Молчание было для него невыносимо, он привык отдавать команды голосом или при помощи кулаков, и поэтому в тот момент испытывал нестерпимое желание надавать своим бестолковым ребятам пинков и разбить пару физиономий.

Глядя на Баствида, Саэрвил внутренне ухмылялся, хотя его лицо выражало некоторое напряжение, особенно когда его взор обращался туда, где вдали скрывалось жилище той необыкновенной женщины. В нём боролись два страстных желания: завести всю эту братию в топь, бросить их там на погибель и спасти ведьму, или, куда проще, самому сгинуть во мгле и этим освободиться от оков его печальной жизни.

Выведя отряд в необходимую точку, Саэрвил дуновением ветра рассеял туман с этой стороны топи, молча указал Баствиду на едва видневшиеся из трясины островки и, желая как можно скорее унестись прочь от омерзительного ему действа, помахал перед его лицом рукой. Он уже был готов взмыть в воздух, но Баствид успел схватить его за ворот.

– Постой, демон, – прошипел он Саэрвилу на ухо. – Мы не сможем бесшумно перекидывать брёвна, тебе придётся нам помочь.

Саэрвил взглянул на головореза пронзительным взглядом, в котором сверкали белые огоньки, но возражать не стал и, при помощи потоков воздуха, мягко и бесшумно переложил брёвна от одного островка к другому, соорудив подобие моста. Когда-то эти брёвна были высокими деревьями с соседнего леса, но теперь призваны служить чёрным людям в захвате прекрасной женщины.

Когда Саэрвил закончил работу с мостом, туман почти рассеялся, и ему пришлось потоком воздуха заново соткать свинцовую занавесь, чтобы она сокрыла головорезов от взгляда ведьмы. Затем, не говоря больше ни слова Баствиду, он унёсся к краю леса, где его ждали Криворука и Быза.

Резагда сидела за столом и рассчитывала пропорции трав к новому снадобью, пока первое, которое она закончила, всё ещё дымилось подле неё. Снадобье включало в себя ядовитые компоненты, потому следовало очень чётко просчитать количество компонентов при приготовлении и дозировке. К тому же подобная деятельность отвлекала ведьму от того гнетущего чувства, что тяжёлым камнем продолжало на неё давить. Погружённая в работу она не услышала того едва заметного шума, что шёл со стороны топи. Лишь когда её кошка запрыгнула на стол, разметав травы, и, взглянув на окно, угрожающе зашипела, Резагда будто очнулась – до слуха донеслись чьи-то тихие шаги и приглушённый шёпот.

Ведьма резко встала на ноги. В этот момент в окне внезапно появилось чьё-то безобразное лицо, заставив её отпрянуть, одновременно с грохотом открылась дверь, и в дом ввалился Жаба.

Резагда кинулась в сторону и, схватив нож, метнула его в незваного гостя, но Жаба успел увернуться, и нож едва не попал в Баствида, который следовал за своим подручным. Тот также успел пригнуться, поэтому нож вонзился в лицо другого чернослужника.