Вспышка немного помогла. Сердце медленно усмиряло яростный бег. Я могла бы успокоиться и быстрее, но рядом все еще стояли слуги. При них не хотелось практиковать дыхательные упражнения, освоенные в Хелсаррете. Пусть думают, что меня вывел из себя наглый дроу.

Так оно и было, но не совсем. К возмущению примешивалась досада на саму себя – я-то считала, что научилась лучше контролировать себя. Впрочем, на меня еще в пустынной обители сетовали из-за моей импульсивности, а если не научиться владеть собой, настоящим магом не стать. Такое себе достижение – после стольких лет обучения и тяжелых испытаний остаться трюкачом, который способен лишь подменять карты в ладжине, и то не уверен, сработает это или нет…

На магов я тоже злилась, а вернее, на Хведера. Теперь с этим дроу я повязана надолго. Хочу того или нет, придется терпеть. Да и Аштар оказался далеко не сломленным рабом, послушной собачкой, каким его выставлял Элай. Мне бы обрадоваться, что задача стала легче – не надо заново вылеплять из комка грязи генерала, внушающего ужас врагам. Но интуиция, которую в Хелсаррете мне все же значительно натренировали, подсказывала: как бы не оказалось прямо наоборот – что задача только усложнилась, потому что у дроу со всей очевидностью есть на все собственное мнение. Его не подчинишь, пытками секрет, по уверению Хведера, тоже не вытянешь. Ну и что остается?

Сбоку тенью возник склоненный Кидат с кубком свежего, прохладного шербета. Очень вовремя. Я с благодарностью приняла его и сделала глоток.

– Этот раб… – начал управляющий и робко предложил: – Может, перепродать его? Пусть кто-нибудь другой с ним мучается.

Я отпила еще, раздумывая, не приложить ли холодное серебро кубка к продолжающим полыхать щекам.

– Нет. Не сейчас, – поправилась я. – Он достался мне бесплатно, а приобретение это важное. Надо дождаться, пока за него не предложат достаточно высокую цену.

– Разумно, госпожа, – одобрил Кидат, но бросил в ту сторону, куда ушел Аштар, обеспокоенный взгляд.

Мысль управляющего читалась вполне явственно: как бы не вышло, что мы настрадаемся от дроу гораздо больше, чем потом выручим за его продажу.

Я обвела садик взглядом. Слуги убирали письменные принадлежности, солнце скрылось, и внутренний двор, закрытый с четырех сторон стенами дома, заливало сумерками. Как будто бы чего-то не хватало, но чего, я никак не могла сообразить.

– А где Ниса? – спохватилась я.

– С Дисой. Читает ей вслух, – подсказал Кидат.

Я успокоилась, хотя это было немного странно. Племянница обладала еще более лихим нравом, чем я. И если меня обтесали в Хелсаррете, смирили и закалили характер, то Ниса такой школы нигде не прошла и потому оставалась в свои восемнадцать капризной девчонкой. Которая к тому же изо всех сил старалась не дать мне покоя из-за собственных амбиций. А тут гляньте-ка, тише воды, ниже травы, еще и сестрой наконец-то занялась. Неужели испугалась дроу?

«Это подождет до завтра», – вздохнула я, вспомнив, что еще надо перебрать учетные книги с плантации, сделала последний глоток и направилась в дом.

А наутро приехал Мирале.

Солнце уже поднималось над двумя главными городскими холмами – Дворцовым и Храмовым, но этот час все равно считался несусветной ранью для светских визитов. Вредный старикашка еще и не предупредил, что приедет.

Впрочем, он, по слухам, постоянно так делал. Свою причуду Мирале объяснял тем, что в его годы не до бурных ночных возлияний, встает он рано, до рассвета, и использует это время для занятия делами, потому что к обеду и до самой темноты наваливается кошмарная жара. А в его-то возрасте…