Все понимали, что он нарочно так поступает, выбирая момент, когда оппонент толком не проснулся и будет слаб в переговорах. И все терпели – в точности как при игре в ладжин несколько дней назад. Сложно возмущаться, когда против тебя один из самых богатых людей Тайеза. Род Мирале был не таким древним, как мой, например, но после драконьего завоевания, когда многие «старые» аристократы не захотели преклонить головы и сгинули в огне, а вместо них возвысились новые имена, это значило немногое. Главными компонентами успеха были размер кошелька и, разумеется, степень близости к драконам.

И вот здесь Элай поступал на удивление мудро – он благоволил всем подряд и никому в особенности. С его покровительством Мирале давно стал бы важнейшим человеком в провинции и мог замахнуться на саму столицу. Без покровительства – оставался богатым, но лишь торговцем тканями.

Если старикан хотел меня подловить, то опростоволосился. Я тоже привыкла рано вставать. Тем не менее разыграла из себя сонную, слегка растрепала локоны, будто не успела толком привести их в порядок, и пригласила гостя в сад, отговорившись тем, что к приему посетителей ничего не готово. В общем-то, это не было ложью – я никого не ждала.

Слуги принесли низкие плетеные стульчики и круглый столик с витражной столешницей, поставили перед нами две чашки крепкого свежезаваренного кофе и тарелку с десертом из маленьких кусочков слоеного теста, пропитанного медом, с начинкой из орехов. Моду на него ввели драконы, принесшие рецепт из родной страны. Там его называли беклава, ну а в Сенавии она превратилась в пахлаву. Это считалось лучшей закуской для тех, кто тяжело воспринимал горечь кофе.

Мирале сделал глоток и, зажмурившись от удовольствия, улыбнулся, затем провел ладонью по гладкой столешнице, любуясь ярким разноцветным стеклом.

– За что всегда ценил вас, леди Мелевин, так это за то, что вы знаете, как порадовать глаз – и собой, и красивыми вещами, которыми себя окружаете.

– Благодарю, лорд Мирале, – я скромно опустила ресницы.

Его самого вряд ли язык повернулся бы назвать обладателем хорошего вкуса. Будучи худого телосложения, Мирале так плотно заворачивался в расписанный яркими узорами блестящий шелк, что казался круглым, как мельничный жернов. В такой одежде летнюю жару в самом деле вынести было невозможно, но он так любил демонстрировать свое состояние, что был готов ради этого терпеть любое неудобство.

Образ венчал огромный шелковый же тюрбан, украшенный драгоценными камнями. Как эта конструкция держалась на лысой голове и тоненькой стариковской шейке, я не представляла. Ну не гвоздями же прибит этот тюрбан и не на клей посажен? Может, Мирале хелсарретским магам приплачивал не только за «счастливую руку», но и за то, чтобы тюрбан не падал?

– Вы, должно быть, хотите возобновить прошлогодние переговоры о закупках кофе? – взяла я быка за рога.

Мирале, однако, не торопился обсуждать причину своего настолько раннего визита и сделал очередной медленный глоток, притворяясь, будто любуется померанцевыми деревьями в саду.

– Когда я был молодым, то тоже любил поспать до обеда и всегда с трудом вылезал из кровати. Для нежной девушки вроде вас это более чем понятно. Хотя… у вас ведь появился обольстительный раб, ночи с которым наверняка могут стать слаще, а утром так не хочется покидать постель.

В этот момент я отпивала кофе и притворно закашлялась, услышав последнюю фразу.

– Боги с вами, лорд Мирале! Вы его видели вблизи? Он такого цвета, будто весь обуглен, а его тело изломано и покрыто шрамами. Глазами же с ним вовсе лучше не встречаться – он словно дикий зверь зыркает в ответ. Я даже не знаю, где он сейчас. Наверное, где-то со слугами, – я повертела головой, ни капли не обманывая собеседника. Вчера я начисто забыла уточнить у Кидата, какую из комнат отдали Аштару. – Строго говоря, это вас совершенно не касается, но ночь я провела за другим, гораздо более приятным занятием – проверяла свои доходы. Вот что