Примирительный марафон завершал Рэй, выбрав каток. Всю дорогу до него Моника рассказывала про своё детство, проведенное в секции по фигурному катанию. Она так оживленно говорила об этом, что Эшли казалось, подруга не выдержит, наденет коньки и до торгового центра доедет уже в них. А блондинка поймала себя на мысли, что в последний раз стояла на коньках в Чикаго до того, как поехала учиться в Лос-Анджелес.

Орлы выбрали каток в торговом центре. Весь первый этаж был адаптирован под него. На входе стоял красивый аквариум с необычными рыбками, камнями и замком. Атмосфера Рождества и Нового года не переставала витать в воздухе. В центре катка стояла большая ёлка, украшенная яркими шарами, гирляндами. На льду было немного народу – человек восемь. Одна влюблённая парочка, не выпускающая друг друга из рук. Семья. Мама каталась с телефоном в руках и снимала как сын и её муж играют в хоккей. И небольшая компания друзей – наперегонки нарезали круги. Из колонок доносилась знакомая мелодия и поднимала настроение.

Студенты выбирали для себя коньки и примеряли их, уточняя размер. Эшли с большими усилиями старалась зашнуровываться. Она уже натёрла ладони, но ноги до сих пор были плохо зафиксированы. Чем дольше она возилась с коньками, тем больше было её стремление пройти это испытание самой. Победить эти дурацкий коньки! Моника самая первая вышла на лёд. Мейсон остановился перед Эшли и предложил свою помощь, но она молча помотала головой. Она знала, что если она откроет рот, то ничего хорошего сейчас не скажет. Эшли снова нагнулась и, пыхтя, принялась завязывать непослушные шнурки. Чарльз подсел к блондинке.

– Эшли, у меня есть один вопрос к тебе.

– Какой? – девушка выпрямилась. Давно она не слышала своего имени от него.

Эшли вся покраснела за время, пока зашнуровывала коньки. Чарльз молчал, пристально глядя ей в глаза.

– Какой? – повторила она.

Чарльз промолчал. Он взъерошил свои волосы, изобразил ухмылку, больше похожую на гримасу. Он встал на ноги, и Эшли увидела, как сильно парень сжимал кулаки. После он собрался с духом:

– Ещё долго копаться будешь?

Девушка скептически выгнула бровь, восприняв эти слова как издёвку. Она оставила этот вопрос без ответа и проследила, как Чарльз импульсивно топнул ногой и скрылся за дверью.

Эшли вышла на лёд самая последняя, тихо подпевая знакомым мотивам. Когда ей было семь лет, отец учил её кататься. Но будучи ещё совсем маленькой, Эшли боялась даже просто стоять без опоры. Тогда папа начинал петь и веселить её. Он всегда говорил, что страх уходит, стоит сконцентрироваться на положительных эмоциях. По его словам, ничто так быстро не могло привести в равновесие, как пару добрых песен.

– Певица, смотри! – громко сказала Моника и сделала двойной сальхов.

Эшли улыбнулась, заразившись настроением подруги, и подъехала к ней. Моника уже успела несколько раз упасть. Скрутить разные трюки и вспомнить прыжки. Блондинка же старалась вспомнить, как кататься спиной вперёд. Со временем девушка освоилась и уже не думала о технике, а просто наслаждалась.

– Кстати, с кем ты, в итоге, Новый Год праздновала? – спросила Моника.

– С Кингом. – не задумываясь ответила Эшли.

Моника вздёрнула брови и упала. Эшли вздрогнула от неожиданности и улыбнулась, протягивая руку. Франц вскочила на ноги и хитро прищурилась. Она уточнила, точно ли Кинга звали Чарльзом, а не Стивом, Джорджем или каким-нибудь Бальтазаром. И когда убедилась в том, что Эшли говорила именно о том самом гитаристе из Орлов, Моника рассмеялась.