– И давно тебе так плохо? – спросил Рэй, поворачиваясь к Чарльзу и откладывая недопитый стакан.

Блондин равнодушно произнёс:

– Часа два.

Чарльз сделал долгую затяжку и прикрыл глаза. Рэй хмыкнул и ненадолго отвернулся от собеседника. Блондин высчитывал ровно сорок четыре секунды. Именно столько всегда требовалось Рэю, чтобы продолжить разговоры, зашедшие в тупик. Сорок одна. Сорок две. Сорок три.

– Я удивлён, что Джо ещё не проел тебе мозг своими расспросами. Обычно у него нюх на такое. – неторопливо говорил он. Чарльз старательно игнорировал друга, прекрасно понимая, к чему тот клонил. А Рэй не спешил. Был расслаблен. – Мне иногда кажется, что у него в голове или ещё где-то лампочка загорается. Типа «пожар». Только в его случае, это «новые сплетни». Или что-то подобное.

Чарльз бросил взгляд на шатена. Его поразило, что Рэй озвучил то, о чём всегда думал он сам. Такая схожесть в мыслях позабавила блондина. Нет. Даже не позабавила, а заставила задуматься. Он хотел вычеркнуть из своей жизни Орлов, и, вероятно, с Мейсоном и Джо проблем не возникло бы. Но Рэй? Они были почти как братья, в детстве их отличие было лишь в том, что из Людей Икс Чарльз всегда хотел быть Росомахой, а Рэй Зверем.

– Ты когда собираешься признаваться ей?

Чарльз недовольно взглянул на друга и без энтузиазма ответил:

– Никогда. – снова затяжка.

Рэй сочувственно выгнул бровь, а затем рассмеялся:

– Стоп. Ты что, боишься?

В этот момент к ним подошли Мейсон и Джо и жестом пригласили на дорожку, хотя их победные улыбки и высоко вздёрнутые носы демонстрировали полную уверенность в победе.

– Не зря боишься. Мы вас уделаем. – проговорил напоследок Мейсон и уселся на место Чарльза, когда тот направился за Рэем.

Чарльз взял самый тяжелый шар, сделал несколько шагов и выпустил его из рук. Шар покатился сразу в левый желоб. Он раздраженно посмотрел на несбитые кегли и вытянулся:

– Идиотизм.

Ход перешёл к Рэю. И тот, мягко выпустив из рук желтый шар, пронаблюдал, как тот сбивает 7 кегль. Шатен поднялся и похлопал в ладоши, словно от чего-то отряхиваясь.

– Со стороны, умный парень. Даже советы хорошие даёшь. Вот только проблема в том, что мало быть теоретиком. В жизни практика нужна. – остановился Рэй, а Чарльз прошёл мимо него к шарам. – Сам мне говорил. Лучше признаться и жалеть, что отвергли, чем жалеть, что не признался. А теперь пасуешь. – приблизился он к блондину, а тот направился к дорожке. Прекрасно делал вид, что ничего не слышит. – Вы ради друг друга расшибиться готовы, а ты боишься более смелый шаг сделать. Впервые за десять лет ты стал идти на уступки, извиняться, прислушиваться…

– Бессмысленно что-либо делать. – только сказал Чарльз и бросил шар.

Все кегли рухнули.

– Что за пессимизм? Если о себе не думаешь, подумай об Эшли. Хотела бы она знать правду?

– Да ничего у нас с ней не выйдет! – вскипел Чарльз и повернулся к другу. – Она сказала, что никогда меня не простит! – Чарльз вытянулся во весь рост и посмотрел на Рэя свысока.

Мейсон и Джо, сидевшие на диване и разговаривавшие, с интересом посмотрели на спорящих, но не стали вмешиваться. Рэй улыбнулся им и снова посмотрел на друга, выдержав его злой взгляд. Чарльз выдохнул и опустил голову:

– Я обещал никому не рассказывать про ночь в доме Одри. Но я нарушил своё слово. Я хотел, чтобы вы знали. Чтобы Энви знал. На следующий день Джонс. Эшли, – исправился он. – Сказала, что никогда не простит мне этот поступок. – договорил он и посмотрел на Рэя. У того на лице было написано, что он не видел в этом проблемы. – У тебя и у меня совершенно разные ситуации. – грубо сказал Чарльз. – Мне не нужны твои советы. Я делаю всё правильно.