Я мог бы пойти в ванную проверить Мэтью, но я знаю, что его там нет. Он спит наверху, как и я сплю наверху. Отводя глаза от происходящего, открываю входную дверь и выхожу на улицу. Вдыхаю полной грудью прохладный ночной воздух, закрываю глаза и открываю снова. Глаза мокрые от слез. Я лежу в своей кровати. Уже светло. Николь, похоже, открыла окно в спальне, вот откуда я чувствую эту свежесть. Сегодня я встаю с кровати почти довольным собой.

Утро выдается на удивление солнечным. Я спускаюсь вниз в приподнятом настроении. На кухне меня уже встречают жена и сын. Я проверяю взглядом Мэтью, все еще сохраняя в памяти недавний сон, но мальчик отвечает мне довольной улыбкой. Все в порядке, можно расслабиться. Это не более, чем плохой сон, которых за последние полгода было больше сотни. Николь повернулась на меня со словами приветствия, и отвернулась к настенному шкафчику, делая что-то с посудой. Я подошел сзади и поцеловал ее в шею. Сына уже по привычке потрепал по голове. Сегодня должно все получиться.

После совместного завтрака, решено было сегодня двигаться по вчерашнему сценарию. Николь отвезет Мэтью в школу, а меня ждет очередное дело. Сегодня я выдвигаюсь к Оливии Паттерсон, чтобы окончательно закрыть вопрос с моим проклятьем. Удивительно, что Николь уже даже не противится моим действиям. Судя по всему, ей пришлось смириться с тем, что я все равно это сделаю. Слишком много сил и разговоров уделялось этому вопросу, так что сложилось общее мнение, что обсуждать тут больше нечего.

Мой план состоял в том, чтобы искупить свою вину и свой долг, как и сказала Диана. Если верить в магию чисел, то долг Оливии Паттерсон составлял 62 тысячи долларов. От моего офиса до ее дома было 62 мили. От моего дома до ее дома было 79 миль, как и до дома ее сына. Плюс ко всему, самой Оливии сейчас должно быть 79 лет. Доверившись совпадениям, как и собственным ощущениям, я собрал 79 тысяч долларов и сложил их в конверт. Посидев над конвертом с полминуты, добавил еще тысячу, для ровного числа. Посидев еще немного, достал листок бумаги и начал писать небольшое послание:

«Для Оливии Паттерсон.

Это полностью моя вина. Мне действительно жаль, что все сложилось именно так. Я прошу поверить в искренность моих намерений. За все время работы, я ни разу не обманул ни единого клиента, всегда стараясь помочь всеми зависящими от меня силами. К сожалению, по нелепым случайностям и упущениям многих людей, в том числе и моим упущениям, все сложилось так, как не должно было сложиться. Но именно я убедил вас довериться мне, и именно я подвел вас. Я не хотел, чтобы вы остались без жилья и без средств к существованию, отчего считаю должным и обязанным возместить вам все потерянные деньги. Этот мир не выживет без честных людей, и я хочу быть честным с вами. Я искренне прошу прощения.

Пол Марстон».

Если не удастся ей передать конверт лично, то отправлю почтой, или передам ее сыну, или найду способ как это сделать. Николь не возражала против этой идеи. Ей тоже хотелось вернуть нормального мужа обратно. Обычного, если угодно. Но такого, каким я был раньше, и каким не был уже несколько месяцев. Когда речь касалась действительно важных вещей, мы принимали единственно верное решение, на котором основывалась наша совместная идеология – деньги всегда можно заработать, но важное – действительно важно.

Выходя из дома, я заметил Стива, который по соседству мучился с лужайкой. Видимо, у него сегодня выходной. Когда Стив не работает, обычно Лиза отвозит детей в школу, после чего предпочитает пройтись по магазинам, а он занимается делами по дому. Сегодня мы оба оставили детей на жен, и решаем собственные накопившиеся дела. Только вот мне предстоит бороться за свою жизнь, тогда как Стиву нужно бороться лишь с травой на участке. В этот момент мне захотелось еще сильнее избавиться от этих забот, и заниматься заботами домашними. Заметив меня, Стив вскинул руку вверх, с растопыренными в сторону пальцами. Я помахал ему рукой в ответ, после чего запнулся о ступеньку и приземлился аккурат на обе ладони, предусмотрительно выставив их вперед. Правое колено тоже оказалось на земле, примяв траву, и обнажая кусок земли, часть из которого осталась на моих джинсах. Обернул голову на Стива, но он уже успел отвернуться, и не видел моего позора. Пришлось возвращаться домой, чтобы поменять штаны и помыть руки. К таким поворотам тоже можно было привыкнуть, но мне не хочется привыкать. Я обязан закрыть этот вопрос раз и навсегда.