– Испугался?

– Да. А что случилось?

Я отворачиваю его в другую сторону.

– Не смотри вниз, там некрасиво. Это была змея.

– Она хотела напасть на тебя?

– Наверное, я даже не заметил ее сначала.

– И ты убил ее?

– Ну скорее оглушил. Просто выглядит она не очень.

Я снова наклоняюсь к земле и складываю останки змеи в мешок к люстре и осколкам. А если она хотела напасть не на меня? Сука.

– Пап, ну я же уже не маленький. И я знаю, что змеи опасны, потому их убивают.

– Да?

– Да. Они могут укусить и отравить ядом. И убить.

– Я просто все время забываю, как быстро ты растешь.

– Ага. Мне скоро девять!

– Я знаю, Мэтью. Пошли домой.

Попутно закинув мешок в мусорный бак, мы возвращаемся в дом, где Николь уже убрала остатки стекла из гостиной, и теперь что-то делает на кухне.

– Все готовы ужинать?

– Да, с удовольствием.

– Тогда мойте руки и садитесь за стол.

Еще одна бессонная ночь. Лежу в кровати и стараюсь хоть немного поспать, но не удается. Николь понимающе относится ко всей ситуации, но все равно немного злится на меня, я это чувствую. У нас уже три недели нет секса, я постоянно раздражаюсь и у меня совсем не остается сил ни на что. И голова забита всем этим дерьмом. Я уверен, что скоро все наладится, и все будет как прежде, но сейчас я чувствую себя нелепо. Почему-то меня преследует чувство стыда, хотя я не всегда понимаю, из-за чего. За долгое время, проведенное в браке, ты начинаешь слишком сильно чувствовать партнера, отчего без слов понимаешь, что ты виноват. Так и сейчас я испытываю чувство вины, хотя не могу ничего с этим поделать. Единственное, что я могу сейчас – не бросать усилий. Нужно закрыть вопрос с Оливией Паттерсон, и все вернется на круги своя. Наш семейный уют и душевное спокойствие снова вернутся на места. Я очень жду этого. И очень верю…и засыпаю…

Просыпаюсь я от странных звуков в комнате Мэтью. Как будто кто-то скребется или перебирает тапками по полу. Затем резкий удар, будто что-то упало с полки. Снова скрежет. Смотрю на часы – два часа ночи. Что случилось? Почему он не спит? Смотрю на Николь – спит на боку, свернувшись калачиком, как и всегда. Ее может разбудить разве что выстрел из пушки. Такого сна мне сейчас очень не хватает.

Я встаю с кровати с мыслями, что ничего хорошего меня уже не ждет. Невольно ловлю себя на мысли, что я могу находиться во сне. Если это так – главное поймать эту нить и не отпускать ее, тогда можно сохранять самообладание и попытаться взять контроль в свои руки. За месяцы, проведенные в жутких сновидениях, как будто сама судьба подарила мне эту мысль. Наверное, настолько долго и бесполезно я бродил по этим закоулкам, что мне должно было повезти. Я надеюсь на это. Слишком много времени я провожу в сонливом ужасе, где меняются только картинки, но чувство тревоги и страха – никогда. Если я не во сне, наверное, я схожу с ума. Но если я во сне, мне нужно поймать эту мысль. Что? Нет. Стоп. Нужно цепляться за нее. Ускользает, но все время где-то наплаву, где-то на подкорке мозга. Сложно управлять, но я должен это сделать. Все-таки это мой сон! Да, давай, сука! Погнали! Держать мысль. ДЕРЖАТЬ! Если я не во сне – значит я психопат, который выходит из спальни и думает о том, что он спит. Если там что-то есть, и я не сплю, то мне конец. Почему конец? Что там может быть страшного? Просто Мэтью проснулся, и ничего больше. Но почему тогда снова так тревожно? По спине прошелся холодок. Но ведь я сплю. Сто процентов сплю. Наверное…

Я стою в коридоре и начинаю медленно продвигаться к комнате моего сына. Из оружия – ничего. Нужно осмотреться. Вообще ничего нет. Пустой коридор. Да и откуда здесь что-то возьмется? Мы вообще не храним никакого оружия, его никогда и не было в доме. Взять бы хоть что-нибудь. Палку или дубинку. Ничего нет. Откуда палкам быть в доме? Ужас. Просто ужас. Мне вообще нечем защищать свою семью. Почему я раньше не подумал об этом? Снова глухой удар, и снова скрежет. Насрать! Я иду, Мэтью!