– Этот.

Хозяйка нахмурилась.

– Для выставок не пойдет, – выпалил она. – Бракованный малеха, в весе не добирает. На пять тысяч дешевле.

Цена для отца не имела значения, поэтому он нахмурился.

– Выбери нормального, – приказал он.

– Этот нормальный! – запротестовал я, сильнее вцепившись в поскуливающего щенка. – Ты сам сказал выбирать любого. Я выбрал.

– Любого нормального!

– Этого не было в условиях! – огрызнулся я и сделал шаг назад вместе со щенком.

Рука отца сжалась в кулак, я видел, как на его скулах заиграли желваки, а шея с плотно застегнутым на ней воротом рубашки напряглась. Но я не отступал. Женщина глядела то на меня, то на папу, и в итоге раздраженно фыркнула:

– Покупаете?

– Покупаем, – бросил отец.

Я первым выскочил из загона со щенком на руках, пока они разбирались с документами и оплатой. Щенок спокойно сидел, и я запихнул его под свою наполовину расстегнутую куртку, боясь, что на улице после теплого загона малышу станет холодно. Он был мельче своих собратьев, но его шелковистая короткая шерсть все равно лоснилась, а черные глазки-бусины смотрели на меня заинтересованно. Я не сомневался, что не ошибся в выборе щенка.

Отца еще не было, и я двинулся к машине. Большой доберман, выскочивший на меня при входе, сидел запертым в клетке, поэтому я, спокойно открыв дверь калитки, вышел на безлюдную улицу. Папин «мерседес» стоял закрытым, поэтому я прислонился к капоту и снова уставился на мордашку щенка, торчащую из куртки.

«Лапочка, – подумалось мне. – Вот бы тебя так назвать. Но отец точно будет против».

Папа вышел через десять минут. Он не сказал ни слова, пока мы не отъехали от дома заводчиков. Я зажмурился, стоило отцу ко мне повернуться и поднять руку. Но он только погладил щенка по макушке и спросил:

– Как назовем? Ты даже пол не узнал. Заводчица сказала, что кобель.

«Лапочка!» – чуть не брякнул я, но вовремя сдержался.

– Мне нравится Рэй.

– Красивое имя, – согласился отец. – Звучит благородно. Ему уже полтора месяца, почти все прививки стоят. Можешь заниматься с ним, только смотри, чтобы он не грыз мою мебель, слышишь?

Я интенсивно закивал.

– Хочешь, прогуляемся с ним по парку?

– Поводка нет, – напомнил я.

Отец отрешенно пожал плечами и свернул к крупному зоомагазину, попавшемуся нам по дороге.

– Ерунду не бери, – велел он, глядя, как я разглядываю дешевые алюминиевые миски. – Нормальные, керамические, подороже. И поводок нормальный возьми, а не эту дурацкую рулетку. Ничего выбрать не можешь, Рудольф!

Приуныв, я вернул на прилавок миски, пока щенок вошкался под моей курткой. Взял, как велел отец, керамические, темно-синие, с нарисованными на них белыми косточками. Поводок я тоже взял крепкий, плотного плетения, вернув на место не приглянувшуюся отцу рулетку.

– Все выбрал?

Отец подошел неслышно, и я вздрогнул от его неожиданного появления за моей спиной. Мы купили поводок, корм премиум-класса, миски и витамины, а еще книгу по дрессировке доберманов. Щенок уснул, пока я бродил между рядами, и теперь тревожить его прогулкой не хотелось ни мне, ни отцу.

Страх не справиться с собакой был велик, но отец пообещал нанять хорошего кинолога, который будет по выходным приезжать прямо к нам. Размер нашего участка позволял хоть целую площадку для Рэя оборудовать.

– Тебе пора учиться брать ответственность, Рудольф, – пожал он плечами, заезжая в ворота дома. – Пес – отличный тренажер для этого.

«Собака – живое существо, а не тренажер», – хотел возразить я, но, как всегда, не решился.

– Грозовский, сколько можно витать в облаках?! – окрикнула меня Инесса Сергеевна, учительница русского языка и литературы. – Ты вообще не здесь, у тебя двойка выходит в четверти!