Наш артист слушал его и улыбался, ничего не говорил. О Валентине Чимитовой, ламах, итальянце-учителе Бернардо Ризоччи – ни о ком и ни о чем его новые друзья не услышали. Они побывают в Баргузине и непременно в Онтохоное! Это ли не сказка!

– Я бы хотел предложить тебе, Гомбожап, сначала съездить в Еравну, а к нам в родные места – на более продолжительное время после. Я хочу, чтобы мы побывали в Онтохоное. Это новый улус. Он развился и окреп благодаря советской власти. Там живут мои родные, мой отец Ринчин. Онтохоной был последним земным пристанищем двухсотлетнего улигершина Очира Модонова. Многие помнят его сказания и перескажут их нам. Именно он научил меня играть на морин хууре, мы вместе смастерили инструмент, что я везу с собой.

– Я согласен, – без лишних раздумий произнес Гомбожап, пропустив мимо ушей неправдоподобные слова о двухсотлетнем старце. – И мы устроим тебя нашим возницей. На ставку специалиста принять тебя пока не можем. Я понял, что ты умеешь ухаживать за лошадьми.

– С этим я справлюсь! – обрадовался Мунхэбаяр.

Он подумал было рассказать Гомбожапу, какие невероятные приключения пережил, сродни сказкам старого Очира, когда скакал на коне в Верхнеудинск одиннадцать лет назад. Но решил, что ему могут не поверить. А как же поверили ему Чагдар Булатов и его семья, Валентина Чимитова? Или времена изменились? Он и сам стал более недоверчив. Он спросил однажды Чагдара-Балту, чем же будущий коммунизм отличается от царства Гэсэра, царства, издавна чаемого. Убгэн эсэгэ не вздыхал, ответил быстро. Он на досуге прочел и Марксов «Капитал», и сочинения Ленина, и сочинения Сталина брал в старейшей библиотеке города, верно, уничтожившей дореволюционные записи на имя купца Чагдара Булатова.

– Царство Гэсэра – это национальный бурят-монгольский вариант коммунизма. Когда народы перестанут идти друг на друга войной, начнется расцвет наций и народностей. Сам воздух будет такой благоуханный, что мыслей о вражде и накоплении богатств не возникнет. Тогда и понадобятся мои племенные табуны. Это неправда, что войны продвигают прогресс. Без прогресса ценой крови люди будущего как-нибудь обойдутся. Такие герои, как Гэсэр, нужны будут миру для победы над несправедливостью. В справедливом мире каждый будет много думать над правильностью своих шагов и мало делать. А кто сказал, что люди должны спешить? Во имя чего?

Мунхэбаяр стал недоверчив, потому что водил дружбу с убгэн эсэгэ, которого непременно арестуют, если узнают, что он не Балта Балтиков. Гомбожап был недоверчив по каким-то своим причинам. Именно поэтому он так приветствовал поездку концертно-этнографической группы в Онтохоной. Он узнает, что за родня у новоявленного таланта. Можно ли будет его продвигать? Что-то настораживало молодого вдумчивого руководителя. А может быть, сам талант? «А что, если это во мне говорит зависть к богатым данным новичка? Надо с этим разобраться. Строителю светлого будущего не годится иметь мутные мысли, – решил Гомбожап. – Уборщик за лошадьми без труда берет фа-соль большой октавы, это что – подозрительно? Это ли не настоящий талант?»

И вот пара лошадей, запряженных в кибитку, обтянутую воловьей кожей, въехала во двор Наркомпроса. На козлах сидел Гомбожап Цыдынжапов, и вид у него был самый суровый. Мунхэбаяр невольно затрепетал. Как он смел быть с таким человеком на ты, совершенно запанибрата, ни разу не поклонившись! Он растерянно застыл, стянул с головы малгай и с трепетом стал ждать удара казачьей нагайкой, которую видел заткнутой у Гомбожапа за пояс. Гомбожап расхохотался, отчего Мунхэбаяру стало еще страшнее. Он даже не понял сначала, что говорит ему величественный и грозный возница. Наконец смысл слов стал ему понятен.