— Какое видео, — по телу прошел холодок, и я невольно взглянула на раскуроченную постель.

— То, что в машине. Там, где мы целовались. Он хотел уничтожить то единственное, что было между нами, а я не хотел отдавать. Не хотел отдавать под Самсоновский пресс нас с тобой. Я не хотел так быстро отказываться от тебя. Хотел понять, если ли у нас шанс, Аня. У нас есть шанс?

Этот его взгляд, полный желания и жажды, его руки, держащие меня, словно боясь отпустить. А самое главное его дрожащий голос. Как всему этому противостоять? Как отвернуться, как не полюбить?

— Для тебя сколько угодно шансов, — поднимаю наши руки и закидываю ему на шею. Он тут же отпускает мои, чтобы схватить талию и прижать к себе. Сильно. Вдавливая. Сливаясь в одно целое. А я уже чувствую его стояк, но вместо того, чтобы продолжить и поцеловать, прошу.

— Может все-таки поедим, и, если честно, у меня там все болит.

— Там?

— Ну там, Богдан.

— Ты не можешь сказать слово «пизда»?

— Я может и могу, но говорить не буду, потому что это грубо. Пусть будет киска.

Богдан ржет и кивает вниз.

— А ты свою киску решила Димасу показать?

Черт! Я же голая. Еще и грязная.

Продолжая посмеиваться, Богдан приносит мне шорты, которые пришлось затягивать шнурком, чтобы не спадали, а футболку Богдан сам на меня надел и даже сделал узел на животе.

— Почти стиль «Манго», который ты так любишь.

Странно, но так приятно, что он столько обо мне знает. Даже фирму одежды, которую я ношу.

— Зря ты смеешься. У них классные магазины, — говорю я и застываю, смотря, как Богдан открывает дверь ключом. Потом распахивает ее и проходит вперед, внимательно смотря на меня. А затем вдруг закрывает перед моим носом, не успела я сделать и шага.

Я открываю рот, чтобы закричать от испуга и ужаса. Страх, что все, что он говорил, было ложью, буквально заполнил мое существо. Но тут же дверь открылась. А за ней ржал Богдан.

— Ты бы видела свое лицо.

— Идиот! — кричу я, нападая на него с кулаками. А он смеется и удары мои легко блокирует. А вскоре и моя злость трансформируется в облегчение, что мне не показалось. Он действительно мой. И в какой-то момент я уже у стены, прижата и счастлива. — Придурок. Сволочь. Скотина.

И на каждое плохое слово поцелуй. Влажный. Дикий. Безумный.

И вообще, все, что между нами, какое-то необъяснимое безумие. Я даже не могу вспомнить момента, когда моя ненависть превратилась в желание ему принадлежать. Защитить от гнева отца. Гнева, который неизбежен.

А может быть так же неизбежен, как мы с Богданом. Может быть, в тот день, когда отец убил его отца, он дал вселенной задачу соединить нас с Богданом.

— А ты веришь в судьбу? — спрашиваю смело, пока он целует мою шею, словно путник после долгого путешествия по пустыне. Он поднимает голову, потом и вовсе выпрямляется.

— Ты еще спроси, кто я по гороскопу, — тянет он меня наверх, но я не успокаиваюсь.

— Ну и спрошу. Какого числа ты родился? Я вот допустим первого марта. Рыбы. А ты? Кто по гороскопу?

— Знак «Не суйся».

— Какой не суйся? А-а-а!

— Аня. Я не буду тебе говорить.

— Тебе стыдно за свой знак? Ты девы? — почему-то действительно смешно. Странно, я раньше даже не задумывалась над тем, что мужчины тоже могут быть девами.

— Ха, ха.

Он пародирует мой смех, пока мы поднимаемся по лестнице, но тут же замирает. Я выглядываю из его плеча и натыкаюсь взглядом на Диму. В очках, широких джинсах, весь взъерошенный, он напоминает мне Гарри Поттера. Но, наверное, поумнее. А еще он выглядит очень недовольным.

— Малыш, ты иди на кухню. Холодильник в твоем полном распоряжении, а мы выйдем с Димой, мне кажется, его пучит.