Я огляделась вокруг и заметила, что все остальные, за кого цеплялся мой взгляд в холле, были в темных костюмах или платьях. Фасоны разные, ткани разные, но ощущалась общая стилистика, будто они выкупили одежду с одного модного показа. Офисная армия в офисной униформе.

Егор жестом указал мне следовать за ним и повёл по широкому коридору. Он держал голову прямо, но косил на меня взгляд. Думаю, он ждал, что я начну с открытым ртом озираться вокруг на сияющие мраморные полы и колонны, на лепнину, на роскошные разлапистые фикусы в кадках. Может, это и не фикусы, но я все крупные растения так называю, ибо в их сортах не разбираюсь – да простят меня тётушки. У меня любовь только с маленькими растениями.

Но позвольте! Я девушка современная, в метро спускалась, а там этого мрамора побольше будет. И в ботаническом саду была не единожды. Так что всё я видела! Вот специально скучающее лицо сейчас сделаю, мол, нет, не впечатляли! Я такая опытная и пресыщенная роскошью, что мне тут у вас скучно!

Скоро я обратила внимание, что проходившие мимо сотрудники делали странный жест: сбавляли шаг, смотрели на часы, потом снова на нас, потом на часы и шли дальше мимо. У них всех, кстати, были фиолетовые циферблаты. Я сняла баллы за индивидуальность, которые выдала Егору, думая, что он самостоятельно выбрал себе яркий цвет. Но нет, корпоративные заставки. Раньше ставили только корпоративные заставки на компьютеры, а теперь вот они на умных часах.

Меня это всё начало напрягать: они дружно показывают нам, что мы куда-то опаздываем? Так я не знаю, какое у них тут расписание, чтобы ему следовать! У меня по графику всё ещё приём психолога. Кстати, вернут ли мне деньги за приём? А то он был слегка неполноценным. Как же это нервирует, когда тебе намекают на опоздание – ты действительно начинаешь чувствовать себя опаздывающим. Но ты не понимаешь, куда опаздываешь, и от этого нервозность только усиливается. Можно довести человека до паранойи, просто смотря на часы, а потом выжидательно на свою жертву. Часики начнут тикать всё громче, громче, и кукушка поедет.

Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж и прошли по красной ковровой дорожке до массивной двойной двери с золотой табличкой. Егор, не стучась, открыл её для меня и сделал шаг назад, позволяя пройти вовнутрь, но сам остался в коридоре.

За дверью находился просторный зал, но всё его пространство занимали громоздкие ящики картотеки. Только около самого окна примостился небольшой пятачок с письменным столом, за которым сидела женщина с седым аккуратным пучком на голове. Её белый кружевной воротничок поднимался на горло, а на плечи была накинута красная вязанная кофточка. От роговых дужек очков тянулись золотые цепочки. Она была прелестна в своей чопорности, настоящая королева бюрократии!

Окно было мутным и пятнистым, сквозь него с трудом пробивались прямые солнечные лучи, освещая танцующие в воздухе пылинки. Я чихнула, и сотрудница отдела кадров презрительно сморщилась, опустив очки на нос. Казалось, она возмущалась тем, что я своими легкими нарушаю её мир, воруя драгоценную пыль.

– Прикрывайте рот, когда чихаете! Ваш договор уже готов. Подпишите здесь и здесь! – произнесла она, указывая на бумаги своим красным маникюром. – И всё, вы теперь сотрудница Отдела.

– А вы – сотрудница отдела Отдела! – попыталась я пошутить. Я часто прибегаю к нелепым шуткам, когда нервничаю, а потом неловко смеюсь над собственными словами.

Но серьезная женщина посмотрела на меня с ещё большим презрением. Она обреченно вздохнула, раздраженно передернув плечами, от чего её кофточка слегка покачнулась, но не упала. Похоже, она тоже вдохнула щекотные пылинки, но сдержалась от чиха, лишь на мгновение сжав лицо в смешной гримасе. Когда она вновь собрала себя, я, как очень тактичный человек, сделала вид, что всё это время внимательно разглядывала потолок. Ответной милости от нее ждать не пришлось.