Хищные двери Елена Юлкина

Стервозная заведующая кафедрой назначила консультацию на возмутительные семь часов вечера, в итоге задержала группу до одиннадцати. Машенька зябко поёжилась, кутаясь в свою короткую до куцости курточку, и попыталась согреть покрасневшие руки дыханием.

Студентка всей душой осознала, как идеально прозвище «Кара Ада» подходит её научному руководителю. Быть дипломницей легендарного педагога было не только ужасно престижно, но и просто ужасно.

Маша подозревала, что всё свободное время Кара Ада тратит на придумывание новых страданий для студентов… А свободного времени у неё, похоже, было слишком много. Карина Адиновна жила через улицу от престижного университета в роскошном старом здании с высокими потолками и огромными окнами. От работы до дома ей всего лишь нужно перейти дорогу! В то время как Машеньке каждый учебный день приходилось ехать два часа с пересадками, а затем ещё топать пешком мимо заброшенной промзоны до своей съемной комнатушки. Обычно возвращаться туда не хотелось, но сегодня так тянуло забраться в кровать, поджать уставшие ноги и не двигаться. А возможно, даже тихо поскулить от жалости к себе.

Дорога в этот вечер казалась особенно невыносимой. Немолодые мужчины, воняющие застарелым потом, толкали легкую студентку своими животами, наваливаясь на нее при каждом рывке дребезжащего автобуса. Маша после этого несколько минут стояла на остановке, хватая ртом воздух, стараясь вытеснить из себя тошноту и брезгливое омерзение от сальных улыбок попутчиков. В автобусе было не так много людей, чтобы обтираться друг о друга, но все попытки отодвинуться были тщетными.

Тяжелая сумка с книгами давила на плечо. Сегодня, с ехидной улыбочкой, а жертва милости была уверена, что эта улыбка действительно была очень ехидной, Карина Адиновна принесла стопку увесистых книг. Подумаешь, что это были те самые книги по теме диплома, которые невозможно было найти в интернете, а в библиотеке отказывались выдавать на руки. Но именно этим утром Машенька надела головокружительные шпильки, чтобы после пар пойти на свидание.

Рыжий кудрявый Андрюшка Лапин мог бы подвезти до дома и накормить, точнее, сначала накормить, а потом высадить в каком-нибудь приличном районе, ведь показывать даже фасад своего дома ей было стыдно. Маша тяжело вздохнула: она почти влюбилась, а он не дождался её каких-то два часа, ещё и так демонстративно обиделся!

Ему хорошо: он учится на платном, ездит на машине, а после выпускного его ждет теплое местечко в фирме родителей. Диплом ему всё равно отдали бы, и на оценки в нём никто никогда не обратит внимания.

Всем им хорошо! А вот Машенька одна, провинциалка без знакомств и связей. Ей никак нельзя пропускать консультации, особенно судьбоносные консультации инфернальной заведующей кафедрой.

В итоге на часах далеко за полночь, желудок сводит голодными спазмами, а на ногах нет теплых, мягких и родных разношенных кроссовок. Единственное, что можно считать удачей – это вместительная сумка для учебы с широким ремнем, хоть чему-то научил горький опыт пяти лет в университете. Но даже широкий ремень давил на плечо, пытаясь сползти и стянуть за собой ворот куртки, из-за чего он впивался в шею с другой стороны.

Тонкий ледок на лужах хрустел под модными шпильками, но идти изящно у Маши не получалось. Она уже с трудом переставляла свои длинные заплетающиеся ноги, пошатываясь от порывов ветра и усталости. Каждый мелкий камешек ощущался через тонкую подошву под носком.

Осталось пройти вдоль бетонного забора, затем свернуть на маленькую аллейку, и вот она – бурая пятиэтажка, в которой догнивали Машины съемные хоромы.

Даже с таким неказистым жильем бездомной студентке повезло, если это можно назвать везением: она не платила за аренду, а лишь по счетчикам, и то хозяйка оформила все возможные льготы. Платежеспособных арендаторов и покупателей на такую унылую жилплощадь не нашлось, а вот квитанции приходили регулярно. Хозяйка чувствовала себя благодетельницей, а Маша за копейки получила крышу над головой.

Если бы студентке дали комнату в общежитии, ей не пришлось бы тратить четыре часа на дорогу: два туда и два обратно. Она бы не знала обшарпанных панелей пятиэтажки, облупленных косых стен узкого подъезда, выкрашенных в цвет слизи. Казалось, что их когда-то и делали из болотной слизи, иначе волны с наплывами такой амплитуды объяснить было невозможно. Это жилье наградило девушку чувством безнадежности: каждое утро, глядя в окно, она видела чахлые деревья и ежилась от страха, отчаянного страха, что не сможет вырваться из этого мира, не найдет приличную работу…

Маша невольно ухмыльнулась, подумав, что если она встретит маньяка, можно было бы попросить его сначала донести учебники до дома, а потом уже в тепле заняться своими делами. Но маньяки, похоже, не промышляли в этих краях – тут даже бродячие собаки брезговали жить.

Внезапно, в нескольких метрах от девушки, на дорожку выскочила крыса. Она походила на обтянутую клочковатым мехом грушу, которую преследовал розовый дождевой червь. Крыса скалила желтые зубы, торчащие на сантиметр за пределами мордочки, в сторону Маши.

Студентка испуганно взвизгнула и отшатнулась. Шпилька предательски хрустнула. Маша начала заваливаться на бетонный забор, неожиданно почувствовала под пальцами теплую ручку двери. Блондинка даже не успела осознать, что произошло: рука по инерции проехала по металлическому изгибу, надавливая на него, дверь в заборе открылась под тяжестью девушки. Вспышка света.

Только удивленная крыса смотрела, как контур дверного проема исчез вместе с человеком, будто его там никогда и не было. Да и откуда бы взяться двери в секции бетонного забора?

Я проснулась от ощущения пронзительной незащищенности и уязвимости. Казалось, родные стены предают меня, делают вид, что мы не знакомы. Они не желают защищать, а лишь создают тени, в которых может скрываться опасность.

Ночь, тишина, пугающая тишина! Я лежала в кровати и боялась проверить входную дверь – вдруг за ней кто-то есть, и, услышав мои шаги, поймет, что ключ не провернут в замке, и дернет ручку.

А вдруг я вообще забыла ключ с той стороны? Со мной уже такое случалось, и хорошо, что милая бабушка Марфа Григорьевна из соседней квартиры сразу это заметила и даже отчитала меня за неосмотрительность. Надеюсь, она и сейчас смотрит в свой глазок, и без промедления вызовет полицию, если по подъезду кто-то незнакомый шастает среди ночи. Она ведь жаловалась на бессонницу – можно потратить эту бессонницу на охрану подъезда во благо соседей, в мое личное благо!

Штора приподнялась от сквозняка, махнула широким белым рукавом обреченно и снова безвольно повисла.

Мне показалось, что я услышала скрип половицы. Услышала или только подумала, что услышала? Такой короткий резкий звук. Но в многоквартирных домах по ночам много звуков, они пронзают стены, доносясь иногда через несколько квартир. Возможно, это сосед сверху – огромный толстый мужик с круглым животом – делает ночную вылазку к холодильнику. Надо же поддерживать фигуру, чтобы его пупок дерзко подглядывал за миром из-под коротких футболок и трескающихся вокруг пуговиц рубашек.

Мне бы таких крепких нервов, как его пуговицы. Я бы сейчас… Не знаю, что бы делал на моем месте смелый человек. Вот человек без инстинкта самосохранения встал бы и всё осмотрел, включая свет. А просто смелый? Смелый, но ценящий свою жизнь. Знаю ли я статистику нападений привидений, монстров и грабителей на одиноких девушек?

Почему сегодня сосед не храпит? Его храп, наверное, отгоняет всех бабаек от нашей девятиэтажки.

Или это всё же скрипнула половица в моей квартире? Интересно, можно ли быть беззвучным в этой звенящей пустой тишине.

Нет, я бы точно услышала, как открывается дверь – у меня специфически щелкает язычок замка при повороте дверной ручки. А вдруг он щелкнул, пока я спала? Может, я проснулась от этого щелчка, и сейчас дверь покачивается от сквозняка, призывая всех в теплую темноту моей квартиры. А я тут лежу беззащитная в грязной футболке. Хотя не так уж и тепло, а очень даже зябко – еще немного, и пар изо рта пойдет!

Озноб пробегал по коже, превращаясь в крупную дрожь. Я куталась в одеяло, но осознание того, что одеяло не заменит железный засов, было физически ощутимым. Я спустила ноги с кровати – пол оказался ледяным. Впервые я поняла, почему нормальные люди носят тапочки. Но у меня не было тапочек, как никогда не было и такого промерзшего пола, который от холода казался мокрым.

Я, стараясь наступать на носочки, пробралась к двери в коридор и выглянула. Входная дверь была закрыта. Я постояла немного, боясь, что мое дыхание слишком громкое. Задержала дыхание и попыталась выдохнуть беззвучно. Боже, да я настоящий сопливый паровоз с оглушительным дыханием, могу озвучивать моржа в парилке.

Очень медленно, стараясь плавно переносить вес с ноги на ногу, чтобы пол не скрипел, я пробралась к двери. Пол скрипел.

Я попыталась прокрутить замок, но он не поддался – закрыт на оба оборота. Проверила верхний замок, который не всегда закрывала, наивно надеясь, что бандиты потратят больше времени, пытаясь открыть открытое, чем профессионально откроют с первого раза. Ну а что, умные люди могу заработать честно!