– Привет, Одаберт, – прохрипел старик, распахивая тяжёлые створы. – Ну что, как поживает твоя чаровница, за которой ты так усердно бегаешь?

Юноша выдавил подобие улыбки, неискренней, как у ростовщика.

– Завтра расскажу.

– Смотри не натвори такого, о чём потом и вспомнить нечего, – пробормотал Эйфарс, и в его глазах вспыхнула старая, горькая зависть к молодости. – Я и сам когда-то шёл по дороге приключений, пока… но это уже другая история. Обещай, если что – поведаешь мне, позабавишь старика.

Одаберт кивнул, но едва ворота захлопнулись за его спиной, маска вежливости рассыпалась в прах. Дорога, извивавшаяся вдоль реки, вела к городу – к тому самому месту, где танцевала в свете чадащих ламп Фрина.

Он уже проклинал тот день, когда проболтался Эйфарсу о ней. Но кому ещё было поведать? Другие лишь поглумились бы над его наивностью, а старый страж слушал, не перебивая, и в его взгляде читалось нечто, похожее на понимание.

Три месяца назад…

Та ночь выдалась душной, как предсмертный вздох. Комната Одаберта, крошечная и пропахшая плесенью, сжимала его, словно узилище. В отчаянии он вырвался на улицу, бродил по опустевшим переулкам, пока случай не занёс его в таверну «Благословенная нищенка» – пристанище для тех, кому идти больше некуда.

Кораблей в гавани не было, и зал почти пустовал. Лишь несколько пьяных теней копошились в углах, да на скрипучем полу кружилась Фрина – единственный свет в этом царстве тьмы.