А Ульф развалился за ближайшим свободным столом, закинул ноги на лавку, терпеливо ожидая. Он крепко верил – Фрина придёт.

И действительно, она скоро появилась, виляя бёдрами, с трудом пробираясь сквозь толпу подвыпивших матросов, тянувших к её талии назойливые руки. Стандартный наряд «Благословенной нищенки» лишь подчёркивал её соблазнительные формы.

Она остановилась перед Ульфом, оценивающе скользнув взглядом по его лицу. Юношеские черты, светлые волосы, высокие скулы – внешне он выглядел как заурядный наёмник с севера, при взгляде на него никто бы не догадался, насколько он опасен. Но Фрина знала правду. Торнсон предупредил её, и теперь она не обманывалась насчёт этого «красавчика».

– В чём дело, дорогой? – наклонилась она так, что её дыхание, пахнущее сладким дешёвым вином, коснулось его кожи.

– Следуй за мной, – отрезал Ульф, даже не глядя на неё. – Буду ждать у выхода. У меня для тебя интересное предложение.

Фрина рассмеялась – звонко, нарочито игриво.

– Не проще ли подняться ко мне? Я работаю здесь и не могу просто так уйти. Да и вряд ли ты сможешь меня удивить каким-то предложением. Я знаю их все наперечёт.

Ульф почувствовал, как в висках застучала кровь. Рука сама потянулась дать ей пощёчину, но он сдержался. Четверо вышибал Торнсона могли испортить всё дело.

– Моим предложением ты заинтересуешься, милая, – сквозь зубы процедил он. – Речь о больших деньгах. Работа как раз по твоему профилю.

Фрина замерла, широко раскрыв глаза.

– Шутишь?

– Нет.

Он резко поднялся, достал из кошеля серебряную монету и, не глядя, сунул ей прямо в лиф, так что холодный металл коснулся кожи.

– Торопись, милая.

И, не дав ей опомниться, развернулся и направился к выходу, оставив её среди шума и гама таверны.

Фрина сжала монету в кулаке, почувствовав, как сердце забилось чаще. Большие деньги! Звон монет звучал для неё слаще любых обещаний.

Из дыма очага возник Торнсон. Его перекошенное лицо с кривым носом было искажено подозрением.

– Что ему надо? – прошипел он, хватая Фрину за запястье.

Девушка без усилия высвободила руку и разжала ладонь, демонстрируя серебряную монету.

– Понятия не имею, – равнодушно ответила она. – Говорит, есть работа. Отпустишь?

Торнсон скривил губы, окинув её оценивающим взглядом.

– Я не держу тебя на цепи, – пробормотал он. – Но смотри в оба. Этот тип – ядовитее аспида. Один укус – и даже не поймёшь, от чего сдохла.

Фрина закатила глаза и повернулась, нарочито медленно удаляясь. Её бёдра мерно покачивались, а разрезы платья с каждым шагом открывали соблазнительные изгибы ног.

Когда она вышла из таверны, Ульф ждал её в тени старого вяза, развалившись на пустой бочке из-под эля. Фрина грациозно устроилась рядом.

– Хозяин тебя не жалует, – протянула она, играя чёрным локоном. – Сравнил с ядовитым аспидом.

Ульф хрипло рассмеялся и резко шлёпнул её по оголившейся ляжке.

– Ха! Может, он и прав…

Его глаза в предвечерних сумерках недобро блеснули. Фрина невольно сжалась, впервые за долгое время почувствовав холодок страха. Но вместе с ним – щекочущее душу предвкушение. Если этот «аспид» раздаёт серебро, значит, игра будет по-настоящему опасной. А значит – стоящей.

– Хорошо, милая, поговорим о деле, – голос Ульфа стал низким. – Если сделаешь всё как надо – получишь золотую монету. Не тусклую медяшку, а настоящий золотой портрет короля.

Фрина резко вдохнула, её пальцы невольно впились в ткань платья.

– Продолжай, – прошептала она, чувствуя, как предательская дрожь пробегает по спине.

Ульф усмехнулся, наблюдая за её реакцией.

– На золотой можно год жить, не зная забот. Но сначала – работа. Мне нужен Одаберт.