– У меня есть страждущий для тебя, лекарь Змееуст, – промолвил Одхан, и его голос скользнул, как тень, по каменным сводам. – Тебе придётся прервать приём на три-четыре луны и посвятить себя его… исцелению. Это не просто человек, а ключ к тайнам, которые ведут королей к престолам. За это время ты получишь пять червонцев. Даём тебе шесть дней на сборы.

Змееуст отложил перо из чёрного железа. Его кустистые брови, похожие на крылья ворона, взметнулись вверх.

– Это безумие. Пусть приходит в мой лазарет, как все остальные. Не могу я бросить свои дела ради чужих забот.

– Тебя не спрашивают, «горбыль», – прошептал Одхан, переходя на жаргон разбойников, и голос его стал зловещим, словно скрип деревнных колодок на ногах висельника. – Слушай же… В те дни, когда ересь «Чёрной Тени» пожирала души Берлоги, жил тут один чумной врач. Он добровольно явился к герцогу Фрогхаммоку, дабы испытывать свои мрачные изыскания на пленных. Тысячи людей он «простудил», пока не постиг секрет операции, которая излечивает слабоумие. Великие аптекари признали это чудом… но чудом, обагрённым кровью. Ах, были и другие его опыты… менее известные, но не менее… вдохновляющие палача. У меня есть приятель, что просто рвётся к капитану Готии, чтобы «покудахтать» о Торунне. Он уверен, что недавно видел его на улицах Берлоги. Но, конечно же, история эта к делу не относится. Так уж случилось, что мы нуждаемся в твоей помощи. У нас на руках очень важный пациент. Мы обещаем тебе пять золотых и, разумеется, молчание. Лекаря Торунна считают мертвым. Он может оставаться мертвым, разумеется, если ты согласишься сотрудничать с нами.

Мужчина в чёрном балахоне снова взял железное перо и принялся вертеть его в пальцах. Пламя свечей дрожало в его зрачках – двух бездонных колодцах, где даже свет гаснет, не достигнув дна. Его глаза, похожие на камни могильного холма, обратились к Одхану, и он произнёс:

– Любопытно… Ты сказал, шесть дней? Да, возможно, я найду время… три луны, не так ли? – Его губы скривились. – Полагаю… это возможно…– Перо замерло, и он впился взглядом в лицо Одхана. – Кто пациент?

– Это ты узнаешь в своё время, – ответил Одхан глухо.

– Понимаю… – прохрипел Змееуст, его костлявые пальцы снова закрутили перо из черного железа быстрее. – Как мы договоримся?

– Через шесть дней я приду сюда, – ответил Одхан, и голос его был глух. – Затем ты последуешь за мной в… одно место.

– Ты сказал… я получу пять червонцев? – В глазах Змееуста вспыхнул алчный огонь.

– Да. Ты получишь плату, когда мы будем довольны… твоими трудами. До встречи, лекарь, – кивнул Одхан, обернувшись у выхода.

* * *

Действуя по приказу Одхана, Ульф подъехал к таверне «Благословенная нищенка». Это заведение, пропитанное дымом очага и перегаром эля, было пристанищем для тех, кому не по карману изысканные пиршества. Здесь толпились моряки, только что сошедшие с торговых кораблей. Их руки, привыкшие к веслам и такелажу, теперь жадно обхватывали кружки, а взгляды искали утешения в глазах продажных девок.

Музыка лилась из угла, где слепой арфист рвал струны, словно пытался вырвать душу у самих богов. Грохот кубков, хриплый смех, похабные шутки – всё сливалось в единый гул, под который так удобно было резать правду-матку или обсчитывать пьяную матросню.

Но хаос здесь был обуздан. Четверо вышибал, здоровенных, как тролли, стояли на страже порядка. Их кулаки, привыкшие крушить черепа, не знали пощады. Если кто-то решал, что эль в его жилах кипит слишком горячо – его быстро охлаждали. Драка здесь заканчивалась, едва начавшись, а буянов вышвыривали на задний двор, в конюшню, где те приходили в себя в компании фыркающих лошадей.