Капитан Готии и его люди сюда не совались – к чему лишнее беспокойство, если «Благословенная нищенка» сама справлялась со своими грехами? Здесь царил закон простой: пей, веселись, но не перечь правилам.

Примечательностью таверны были работавшие там девушки – все молодые, не старше тридцати: «одинокие дамы» и любительницы острых ощущений, желавшие подзаработать на мужских слабостях. Их наряды не оставляли места для фантазии: верхние платья с разрезом до самого бедра, обнажающие ноги в обтягивающих панталонах, и зелёные шарфы на плечах – словно знак принадлежности к этому дому.

Но настоящим центром разврата «Благословенной нищенки» была Фрина. Согласно сведениям, добытым Одханом через вороловню, эта черноволосая красавица появилась в Берлоге около полутора лет назад. Ей было под тридцать, но взгляд её тёмных глаз выдавал опыт, накопленный не в молитвах весталки, а в постелях и за стойкой таверны. Моральных принципов у неё было не больше, чем у бродячей кошки, и это лишь придавало ей очарования в глазах пришедших под этот кров мужчин.

Именно к ней направился Ульф, выполняя приказ хозяина. Переступив порог, он кивнул вышибале – здоровенному детине с лицом, перепаханным шрамами. Тот ответил дежурным приветствием, пропуская гостя внутрь.

Зал встретил Ульфа гулом голосов, густым дымом очага и тяжёлым духом пережаренных специй. За столами сидели человек тридцать – в основном подгулявшие матросы с красными от хмеля лицами, но были и несколько хорошо одетых мужчин, вероятно, торговцев среднего достатка, решивших «опуститься» в этот вечер до уровня простого люда.

Ульф сразу заметил Торнсона, управляющего таверной, и начал пробираться к нему сквозь гущу столов, отмахиваясь от назойливых девиц, цеплявшихся за его рукава.

Торнсон, высокий рыжеволосый эйри с серо-голубыми глазами и кривым, сломанным в потасовке носом, настороженно посмотрел на подошедшего варвара. Он знал Ульфа – знал, что перед ним не просто северный воин, а профессиональный убийца, и от этого в его взгляде мелькнула тень беспокойства.

– Привет тебе, Торнсон, – хрипло поздоровался Ульф, оскалив зубы в подобии улыбки. – Похоже, дела у тебя идут неплохо.

– Как сказать… – пробурчал эйри, нервно потирая ладонью заросший щеитной подбородок. – Ещё слишком рано. Ты бы видел, что здесь творится к полуночи. Сегодня в гавань зашёл торговый корабль с севера. Представляешь, сколько морских волков набьётся сюда к вечеру?

– Да уж, – усмехнулся Ульф. – А где Фрина? – Спросил он небрежно.

– Занята, – резко ответил Торнсон. – А тебе-то она зачем?

Ульф оскалил клыки ещё шире, хоть в глазах его не было и капли веселья.

– Успокойся, приятель, она мне нужна для дела. Наклёвывается одна игра… Так что найди её.

Торнсон почувствовал, как по спине пробежал холодок. Несмотря на четырёх вышибал и собственную силу, он прекрасно понимал: с Ульфом шутки плохи.

– Послушай, друг… – он понизил голос, – она слишком ценна для корчмы. Ты меня понимаешь? Я не хочу, чтобы она впутывалась в твои дела.

– Неужели? – Ульф медленно наклонился ближе, и его взгляд стал ледяным. – Как предусмотрительно. Заткнись, приятель, и приведи-ка её сюда. Иначе как-нибудь ночью мы заглянем сюда вместе с Сигурдом… и устроим настоящее веселье, какое принято там, откуда мы родом. Так что пошевеливайся, эйри.

Торнсон понял угрозу с полуслова. Он замер на мгновение, взвешивая риски, но мысль о том, что из-за одной гулящей девки, пусть даже самой красивой, не стоит нарываться на неприятности, перевесила.

– Я посмотрю… – пробормотал он и нехотя направился вглубь зала.