А миссис Уайлдблум стала невестой в третий раз. И переехала в Вену, в апартаменты без сада, но с видом на Штадтпарк, где ей снова задышалось легко. И даже нашла себе подругу – некую фрау Эдер, живущую неподалеку в странном доме с побитой мозаикой и листвой на стенах.

***

А тысячи каблуков продолжают шагать по Тауэрскому мосту. Шагать, шагать… И мост держит. Стоит. Столько, сколько ему еще предсказано стоять, пока какой-нибудь великан не сложит его щелчком пальцев.

В открытом почтовом ящике, ключ от которого был давно утерян, белело письмо. С миниатюрной марки на длинном иностранном конверте смотрела английская королева. Вера улыбнулась Елизавете Второй, повертела конверт в руках и спрятала его в сумку.

Она поднялась на шестой этаж и, не снимая куртки, вошла в гостиную – большую и светлую благодаря белым обоям и почти полному отсутствию мебели. Пианино, диван и две картины, купленные на Арбате по случаю – то, что ей нравилось: без шкафов, сервантов, забитых посудой, и прочих bric-a-brac4.

Вера забралась с ногами на диван, прямо напротив гитариста с искривленным кубической страстью лицом в черном котелке набок, и осторожно открыла конверт. Камала писала, что она в командировке в Лондоне, и приглашала приехать на несколько дней, пока она там.

Вера удивилась: во-первых, письмо дошло, а во-вторых, приглашение было неожиданным. Такую возможность упускать не хотелось. Увидеть Лондон Вера не могла и мечтать. Она не знала, появится ли другой такой шанс в будущем. Хорошо бы определиться поскорее, две недели командировки у Камалы уже прошли. К счастью, заграничный паспорт Вера сделала сразу после открытия границ в 1988 году – почти год назад. «Попробую получить визу, – подумала она, – и тогда решу, что делать».

Английское посольство находилось в белом особняке, на Софийской набережной напротив Кремля. Она где-то читала, что это всегда бесило Сталина. А в период холодной войны расположение идеологических противников в непосредственной близости от Кремля якобы так сильно нервировало спецслужбы, что руководству завода «Красный Факел» поступило негласное указание: «Трубами коптить что есть мочи, чтобы англичан окружал туман с запахом гари до тех пор, пока не сменят место дислокации». Но британцы продолжали жить в особняке как ни в чем не бывало.

Подходя к консульству, Вера издали увидела небольшую группу людей, столпившихся около невысокого здания. Все, кто выходил из консульства, бросали короткое: «Не дали!» Когда подошла ее очередь, Вера неуверенно протянула мятый листок письма в низкое окно. Отвечать на вопросы наклонившись было неудобно и унизительно. И как-то неловко за страну, в которую она всегда мечтала поехать. Вера видела только голову служащего за столом, его глаза пристально смотрели куда-то вглубь, пытаясь увидеть то, чего Вера сама о себе не знала. Так, неестественно согнувшись, она и отвечала на вопросы, которые, как мячи, летели в нее из окна.

– Да, я работала с Камалой Лакшманан в качестве переводчика на международном кинофестивале в Москве в июле этого года.

– Да, она из Индии, режиссер в «Бомбей Фильм Компани», сейчас в Лондоне.

– Да, я еду на неделю к ней в гости.

– Нет, не замужем, я разведена.

О том, что она подружилась с Камалой, пригласила ее домой и они ели сырники на кухне, Вера промолчала.

Получив визу, Вера купила билеты на рейс «Аэрофлота» Москва – Лондон – Москва и, ожидая посадку с пассажирами, такими же возбужденными предстоящей поездкой, как она сама, не переставала удивляться, насколько быстро все стало возможным.