Хардхантер Станислав Мартынов

Я всегда сомневалась, что люди на самом деле способны ощущать на себе чужой взгляд, но именно это чувство я испытала перед тем, как за окном послышался приглушенный хруст веток. Резко подняв глаза, я увидела, как куст сирени напротив моего окна на первом этаже неестественно быстро раскачивается, словно с него только что взлетела птица. Я осторожно подошла к приоткрытому окну и выглянула на улицу, но во дворе никого не было.

Несмотря на жару, я на всякий случай закрыла все окна и плотно задвинула занавески, отчего моя комната погрузилась в непривычный полумрак. Я всегда считала себя спокойным и уравновешенным человеком, но сейчас меня захлестнула волна какой-то смутной тревоги. Уже третий раз за последнюю неделю у меня возникает чувство, будто за мной кто-то следит, и мне начинает казаться, что это не просто паранойя.

Я закрыла глаза и тут же вспомнила человека, которого несколько раз видела, когда два дня назад поздним вечером возвращалась после работы домой. Мне сразу бросились в глаза его чересчур длинные штаны и большая черная толстовка с закрывавшим большую часть лица капюшоном. Учитывая непривычную для середины мая 29-градусную жару, парень выделялся в толпе людей в коротких футболках и шортах – чего наверняка как раз хотел избежать. В первый раз я заметила его у выхода из метро, а во второй – сразу после того, как вышла из продуктового магазина. Оба раза он стоял чуть поодаль от меня в одинаковой позе с телефоном в руках и словно бы не обращал на меня никакого внимания. Когда я искала ключи в сумке около своего подъезда и увидела, как этот человек сворачивает во двор, меня охватила паника; я лихорадочно открыла дверь и с бешено стучащим сердцем побежала к двери своей квартиры, в любой момент ожидая, что кто-то за моей спиной зайдет в подъезд.

Трясущимися руками заперев дверь, я прислонилась к ней ухом и стала прислушиваться к происходящему снаружи, но в дом никто не заходил. Я несколько раз судорожно вдохнула и выдохнула и села на обувницу. Закрыв лицо руками, я продолжала внимательно вслушиваться в окружающий шум, однако через несколько минут окончательно поняла, что за мной в подъезд никто не зашел. Возможно, у меня просто разыгралась фантазия; может быть, это вообще были три разных человека – или один и тот же, который просто живет где-то недалеко. Я внезапно подумала, что его походка показалась мне смутно знакомой, но тут же решила, что это самовнушение.

Однако мне тут же вспомнилась одна недавняя переписка, которая теперь стала казаться не просто странной, но немного пугающей. Несколько дней назад мне неожиданно написала школьная подруга, с которой я не общалась уже лет пять. Узнав, как у меня дела и кем я теперь работаю, она как бы между делом спросила:

«Я тут делаю небольшой проект про наш класс. Хочу смонтировать видео про наши детские увлечения – о чем мы мечтали, кем хотели стать, какие животные у нас были. Можешь скинуть фотографию своего питомца и написать его имя?»

Меня этот вопрос поставил в ступор – моим последним домашним животным был кот Кузя, который умер еще в то время, когда я пошла в седьмой класс. Сама идея проекта показалась мне немного странной, особенно с учетом того, что почти никто из нашего класса друг с другом уже не общался. Я хотела поинтересоваться, кто из наших одноклассников уже согласился в этом участвовать, но тут обнаружила, что страница подруги только что была заблокирована за «подозрительную активность». Нахмурившись, я уставилась на пустую аватарку Алены и еще раз пролистала переписку, но затем мысленно пожала плечами и закрыла вкладку.

В нормальных условиях я бы не придала этому диалогу никакого значения, но теперь мне стало казаться, что он как-то связан с человеком в толстовке и раскачивающимся кустом сирени за окном. Оценив эти рассуждения со стороны, я поняла, что они звучат как бессвязный бред, однако чувство тревоги не отпускало. Я взглянула на плотно закрытые занавески, прислушалась к шуму ветра на улице и начала собирать вещи.

Мама дала моим рассуждениям ту же оценку, что и мой внутренний слушатель – она положила руку на мое плечо и мягко спросила, хорошо ли я высыпаюсь и не хочу ли уйти в отпуск пораньше. Я вздохнула и заверила ее, что вряд ли у меня начнут появляться галлюцинации и параноидальные мысли из-за небольшого недосыпа, но мама не слушала – понимающе закивав, она поспешила на кухню и вскоре вернулась с каким-то пузырьком:

– Настойка пустырника, попей перед сном! Мне всегда помогает!

Пустырник пить я не стала, но утром и правда почувствовала себя гораздо лучше. Сидя в вагоне метро, я поняла, что придала слишком большое значение каким-то мелочам – человек в толстовке на меня даже не смотрел, а с куста сирени на самом деле просто взлетела ворона или голубь. Что касается переписки, мою страницу тоже пару раз блокировали за рассылку спама, так что ничего странного в этом нет. Я вспомнила, с какой тревогой вчера рассказывала матери о своих предположениях и испытала чувство неловкости; пожалуй, сегодня после работы сразу вернусь на свою съемную квартиру.

Несмотря на рациональные доводы разума, следующие несколько дней я возвращалась домой другим маршрутом, однако вскоре все-таки расслабилась. Подозрительные личности в толстовках меня больше нигде не поджидали, а в окна никто не заглядывал. Пару раз я зашла на страницу к Алене, но та по-прежнему оставалась заблокированной, и вскоре я перестала про нее вспоминать.

Правда, один странный случай все-таки произошел – в туалете торгового центра, через неделю после ночевки у мамы. Я уже собиралась выходить из кабинки, но в это время услышала снаружи неразборчивый мужской голос, а затем – причитания какой-то бабушки:

– Вот тут, вот тут, прямо за той мусоркой…

Я осторожно вышла наружу и увидела, как в соседнюю кабинку заглядывает охранник, а за его спиной тянет шею уборщица. Увидев меня, она тут же начала орать:

– Еп твою мать, не видишь, на двери бумажка висит? Для кого повешано? Дебилы одни, Господи Боже мой…

Я почувствовала, как у меня закипает кровь где-то в области висков, но со всей силы сжала лямку своей сумки и спокойно сказала:

– Извините, не заметила. А что здесь случилось?

Наклонившись, охранник с силой что-то вырвал из угла туалетной кабинки и с кряхтением выпрямился, а затем показал мне странный черный предмет размером со спичечный коробок:

– Кто-то установил скрытую камеру за мусорным бачком. Можно проверю и здесь?

Я ошарашенно кивнула и отошла, но в других двух кабинках ничего не оказалось. Уборщица начала тут же протирать пол и что-то бормотать себе под нос, а охранник стал прищуренным взглядом разглядывать камеру и спросил:

– Вы не видели, из туалета перед вами никто не выходил? Может, у кого-нибудь была на лице маска, или темные очки…

Пожав плечами, я помотала головой и попыталась вспомнить свою дорогу в туалет, хотя смысла в этом было мало – я захожу в этот торговый центр так часто, что по пути в туалет, к банкомату или в Бургер Кинг давно размышляю о чем-то другом. Впрочем, здесь всегда так много людей, что на случайного прохожего в кепке я бы все равно не обратила никакого внимания.

– А по камерам посмотреть нельзя? – спросила я.

– Они охватывают только вход в коридор, который ведет к туалетам, – покачал головой охранник. – Мы не сможем увидеть, кто потом куда завернул. Так что вряд ли найдем извращенца.

Я мысленно порадовалась, что не стала заходить в среднюю кабинку, и решила, что в следующий раз потерплю до дома. Поднимаясь по эскалатору, я вспомнила, что нечто подобное несколько лет назад случилось с моими одногруппницами, жившими в общаге: кто-то поставил скрытую камеру в женскую душевую, но известно об этом стало только через два месяца. Виновник был пойман случайно – одним поздним вечером моя одногруппница зашла в душевую и увидела, как в дальнем углу сидит человек и что-то торопливо ковыряет в стене. Подойдя к нему, Даша с удивлением обнаружила, что перед ней не парень, а девушка; та испуганно обернулась, с нервной улыбкой кивнула и застыла на месте, ожидая, когда моя одногруппница уйдет. Но Даша не ушла – она наклонилась и попыталась разглядеть, что девушка делает в углу душевой, после чего та начала прятать некий предмет в сумку и попыталась уйти. Даша схватила ее за локоть и заставила все объяснить; сначала та сопротивлялась, но затем заплакала и отдала сумку, в которой оказалась крохотная беспроводная камера.

Как выяснилось, за два месяца до этого девушке написал незнакомец, предложивший ей немного подзаработать. Задача казалась простой: нужно в условленном месте взять небольшой девайс и незаметно установить его в женскую душевую, а через шесть недель забрать его и отнести в то же место. За это она получит 80 тысяч рублей, что для жившей в общаге первокурсницы было неплохой суммой.

Девушка догадалась, что за предмет ей предстоит установить, но заказчик заверил ее, что видео будут продаваться за хорошие деньги частным лицам и не попадут в общий доступ. Она согласилась, но ей все равно стало немного стыдно, и она попыталась хотя бы поставить камеру так, чтобы в кадр не попадали лица обнаженных девушек – пусть проверить это она и не могла. Понуро стоя перед Дашей, девушка ревела и была готова отдать все заработанные деньги пострадавшим студенткам, хотя сама она пока получила только 20 тысяч. Суд дал ей два года условно.