Следуя за воином Гаяра, Адоната оглянулась: эмир с еще одним воином уже подходил к лавкам, торгующим серебром и золотом. Вспомнив о том, что на поясе Гаяра уже висели мешочки с серебром, она подумала, что перед дальним походом он, предвидя многочисленные затраты, хочет дополнительно обменять драгоценности, добытые в походе на юг Персии, на динары, пользующиеся спросом во всех странах Востока…

Внезапно кто-то тронул ее за рукав и, семеня рядом с ней мелкими шагами, на персидском языке зашептал в ухо:

– Дочь шаха, позволь обратиться к тебе! И не оборачивайся! Ты совершила большой грех – харам, согласившись, чтобы тебя купил эмир Гаяр. Он единственный из воинов-мусульман, кому за его подвиги египетский султан – потомок Пророка – позволил молиться не только аллаху, но и своему славянскому богу Перуну! Грех мусульманской женщине связывать свою жизнь с таким человеком! На выходе из базара тебя будет ждать халиф с воинами…

Услышав невнятные слова, Гор подозрительно оглянулся на араба, следующего за ними, и спросил Адонату:

– Кто это? Что ему надо?

– Свободный перс… Он признал во мне дочь шаха.

– Да-да, я свободный перс! – и араб затесался в толпу покупателей.

В это время Гаяр, подойдя к отдельно стоящей лавке, оглянулся по сторонам и приказал сопровождавшему воину:

– Никого не пускать! Мне нужно поговорить с менялой наедине.

При виде Гаяра меняла блеснул выпуклыми глазами и приподнялся со своего места, слегка нагнув голову в знак уважения к вошедшему гостю.

– Мое почтение, уважаемый эмир!

– Ты меня знаешь? – удивился Гаяр.

– Да кто же не знает лучшего эмира султана родом с далекого Севера? Ты всегда приходишь из походов с самой богатой добычей, и твои воины чаще других посещают мою лавку! Скажи, ты что-то хочешь обменять? У меня есть все, что ты можешь пожелать: динары, дирхемы…

– Мне нужно другое, – ответил Гаяр. – Я иду на север мимо страны Хазарии, а в ней, я знаю, твои соплеменники имеют большую власть. Возможно, что мне нужна будет их помощь для сбыта добычи. Скажи, ты можешь дать мне ярлык, чтобы они меня приняли как твое доверенное лицо и помогли, если потребуется?

Меняла, занимавшийся ростовщичеством, прикрыл пухлыми веками глаза и вспотел от внезапно свалившейся новости: «Султан посылает на разведку своего лучшего эмира! Значит, султан готовит поход на северные народы?! Но тогда может пострадать и Хазария! Этого нельзя допустить!..»

– Ты пойдешь коротким путем через горы Кавказа? Но там очень воинственные племена!

– Я не боюсь этого. Мои гулямы лучшие воины и никто им не сможет противостоять! Скажи лучше, что ты захочешь за свою помощь?

Ростовщик засуетился, потирая руки в предвкушении будущих барышей.

– Я дам тебе ярлык! Но обещай, что когда вернешься из похода, то все драгоценности твои воины обменяют на динары только у меня!

Гаяр выпрямился и горделиво заявил:

– Обещаю!

Меняла вытащил из-под прилавка лоскут мягкой кожи и на ней несмываемой краской нарисовал несколько знаков из иудейского алфавита. Когда краска надежно впиталась в кожу, меняла свернул лоскут в трубочку, перевязал тесемкой и предупредил:

– Храни на теле! И береги от огня, а воды он не боится. Там, в Хазарии, спросишь лавку Ашкенази. Он поможет тебе в любом вопросе. Если нужно будет, даже снабдит тебя в долг монетами, но, естественно, под проценты.

Гаяру показалось подозрительным, что меняла так легко согласился на его просьбу, но пришел к выводу, что обычная жадность правит этим человеком. Он не мог знать, что, проводив эмира из лавки, ростовщик на другом лоскуте мягкой кожи нарисовал новое письмо и отправил его с торговым караваном соплеменников, отправлявшихся в Хазарию по тайным безопасным тропам. Караван должен был прийти к хазарам в любом случае раньше отряда эмира Гаяра!