– Обрати внимание на этот простой клинок племени карлуков с далекого Алтая! Он соответствует твоим требованиям.

– Этот? Да он выглядит невзрачно…

– Я сейчас подброшу свою шаль, а ты проверь его острие.

Гаяр недовольно оглянулся на Адонату, но неожиданно для себя, почувствовав правоту ее доводов, послушался. Он вытащил из поцарапанных и обитых твердой кожей ножен кривой клинок и удивился: лезвие блестело зеркальной полировкой, а его рубящий край был остер, как бритва брадобрея.

– Ты готов? Я подбрасываю шаль!

Вокруг мгновенно собралась толпа, так как еще никто на арабском базаре так не проверял боевое оружие. Гаяр несколько раз взмахнул перед собой клинком, изображая прием владения саблей, похожий на непрерывное трепыхание крыльев птицы и, вслушиваясь в свои ощущения, довольный, опустил оружие. У него даже появилось ощущение, что рукоять клинка словно прилипла к его руке, доверившись ему, как воину. И он подумал, что этот клинок из незнакомого племени карлуков ждал именно его, эмира Гаяра!

– Подбрасывай!

Адоната сжала в комок свою шелковую шаль и подбросила ее вверх. Шаль взлетела в воздух и, распрямившись, птичьим пухом медленно стала опускаться на землю. Гаяр взмахнул саблей и нанес удар посередине шали. Он даже не успел оценить результат удара, как послышались восторженные вздохи арабов: тонкая, как паутинка, шаль распалась на два куска, и каждый из них уже самостоятельно опустился на землю.

– Беру! – выдохнул Гаяр и отсчитал продавцу необходимое количество монет.

Он не знал, что Адоната горделиво подумала, что ее познания в оружии пригодились ей в совершенно необычной обстановке. Она видела, что молодой эмир Гаяр, гулям славянского происхождения, горд, умен, но из-за молодости не обладает глубокими познаниями окружающего мира. Ведь он не уточнил у нее, кто такие карлуки, а судя по его приподнятым бровям само название племени для него было незнакомым. И перед Адонатой встала ясная задача: ей, в нынешних условиях простой наложнице, обязательно нужно стать для Гаяра любимой женой и верным другом-советчиком, каким была ее покойная мать-византийка для отца, родного брата шаха…

– Если ты собрался на юг Персии, то должен здесь купить одного перса, моего слугу. Он хорошо знает путь на Мекран.

Гаяр оглянулся на Адонату. После удачной покупки он смотрел на нее вполне дружелюбно.

– Я не иду на Мекран. И постарайся давать мне советы только тогда, когда я попрошу об этом.

Твердость голоса Гаяра не оставляла никаких сомнений в том, что ей предстоит долгий и сложный путь, чтобы завоевать душу этого светловолосого и голубоглазого воина.

Группа Гаяра подошла к рядам, где торговали одеждой, и он обратился к Адонате:

– Я отправляюсь в поход по дальним странам. Надолго: год, два… Женщина не выдержит этого. Поэтому я отпускаю тебя – ты свободна!

Адоната вскинула голову:

– Ты собираешься нарушить закон и отправить меня во власть случайностей, где я вдалеке от родного очага могу погибнуть от простого грабителя? Я не согласна с таким решением! Или ты доставишь меня к моему дому, или я остаюсь с тобой!

Действительно, человек, купивший раба, в арабском мире отвечал за его благополучие, и Гаяр согласился с доводами персиянки. Он оглянулся на своих воинов, безучастно ожидавших правильного решения эмира, и твердо заявил:

– Хорошо! Я тебя купил случайно. Надеюсь, что это знак свыше и так пожелали боги! Гор, отведи ее к торговым рядам с теплой одеждой и пусть она купит все необходимое. Я потом найду вас на выходе из базара.

– Слушаюсь, эмир! Следуй за мной, женщина, – позвал персиянку Гор.