– Он машинистом никогда не был! – рявкнула, входя Лиговка.

– Ты вернулась? – просто спросил ее Ван. – А зря.

– Почему? – не поняли мы, ибо сами могли кое-что изобразить, но даже для изготовления шашлыков – если они здесь хоть когда-то водились – мне требуется предварительно повторить про себя его рецепт.

Тем более, если здесь бывает Бараний дансак.

Лиговка, наконец, сообщила, что нашла концы этого дела:

– В начале его пути.

– Напишешь мне лично, письменно, – сказал Ван.

– Я хочу сказать при Них, – она показала носком резинового сапога, снятого, скорее всего, с найденного ей только что в лесу покойника, ибо был этот сапог такого размера, как туфелька для Золушки:

– Никому больше не подойдет, кроме великана, – как подытожил Маш – Машинист.

– Хорошо, я могу один снять, чтобы ты померил.

– Мне будет велик, – спокойно ответил Маш.

Я удивился:

– Этому гусю тоже? – показал зачем-то даже пальцем на опять появившегося укротителя местного населения Вана. И он как зараженный моим вниманием, как назло опять вспомнил:

– Мерить будем после свадьбы.

Все переглянулись, а Лиговка ответила:

– Я согласна, если ты сможешь надеть мою туфельку.

У многих защемило под ложечкой, если считать ее поджелудочной железой.

– Пусть кто-нибудь подаст ему диетической гречки, – сказала Ли – Лиговка, – сейчас он будет мерить мой сапог.

– Он тоже диетический? – спросил я.

– Как и гречка, – ответила она, и я не мог понять ее шутку юмора, пока она не выставила на стол большую – на литр – железную, в смазке, банищу, как было на ней написано, хотя не по-русски:

– Гречка с тушеной говядиной с добавлением небольшого количества вкусного мягкого, как масло, сала и лаврового листа с черным перцем.

– Про душистый там ничего не сказано? – спросил меня Маш, намекая, что сам читать не умеет, а так только, догадывается, что такое количество информации не уместится на этикетке, тем более, если ее нет.

– Я читал это раньше на такой же банке, пока война не кончилась и был еще в наличии лэнд лиз.

– Лэнд Лиз, как переводится? – спросила даже сама Ли, и сама же поинтересовалась:

– Страна Лис?

– Это не имя, чтобы писать его с большой буквы, – вступил в разговор и Машина, подумав, что тушенки не может быть всего одна банка, значит, ее будут когда-нибудь делить, и подписаться на это дело надо уже сейчас.

– Тебя, как звать, кстати? – спросила его Лиговка, – Маш, Машина или Машинист?

– Я не переношу два вопроса сразу с одном, – ответил Маш, понимая, что лучше пока не перебегать дорогу начальнику местного поселения Вану, пока он решил жениться на Лиговке, которую раньше считал засланной сюда шпионкой, чтобы следить за ним, за исключением одной неувязки:

– Утверждал, что она заслана не местными органами неизвестно каких дел, а еще немцами.

– На случай?

– На тот одиозный случай, мил херц, если война еще не совсем кончилась.

– Так бывает?

– В линейных уравнениях нет, но, начиная с пятой степени и выше – однозначно.

Я понял, они на полном серьезе считают, что немцы прорвали где-то нашу круговую оборону, и все – значит, здесь еще есть люди – находятся на строительстве, как минимум, противотанковых укреплений. Что больше танков? Нет, не самолеты, но это может быть, на самом деле:

– Бронепоезд!

Начали мерить сапог, и пока непонятно, почему один и тот же, и, о ужас!

– Он подошел именно тебе! – ахнула Ли.

– Что, сегодня рыбный день? – спросил я, не совсем догадываясь, чем здесь можно быть лучше других.

– Этот сапог она сняла с мертвого немца, прорвавшегося сюда во время войны на бронепоезде, – спокойно пояснил Ванов.

– И именно поэтому ты решил на ней жениться? – спросил, нет, не я, а Маш.